Я говорила, и слезы бежали по моим щекам – наполовину от волнения, наполовину от горечи: я беспокоилась за восьмого принца.

– Это твой возлюбленный? – понимающе спросила Миньминь.

– Совершенно верно, – торопливо ответила я. – Во дворце у нас не было возможности видеться, и он решил, что здесь, за Великой стеной, мы сможем встречаться без всяких препятствий. Кто же мог подумать, что наследный принц примет его за вора?

Выслушав мои слова, Миньминь вдруг тихо засмеялась:

– Несмотря на угрозу быть обезглавленным, он приехал, чтобы увидеться с тобой, и это говорит о преданном любящем сердце. Разве ты можешь винить его? Не волнуйся, просто положись на меня. Я могу поручиться, что с ним все будет в порядке.

Внутренне я ликовала, но в то же время мучилась угрызениями совести. Прости, Миньминь, думала я, дело слишком серьезное и срочное – остается лишь использовать тебя, но в будущем я обязательно найду способ отблагодарить тебя как следует! Влюбленные женщины всегда мягкосердечны, особенно по отношению к другим влюбленным. Лелея в сердце мечту о собственной свадьбе с возлюбленным, они всегда надеются, что и у других любящих пар эта мечта станет реальностью.

Очевидно, четырнадцатый принц уже разгадал мои намерения, поэтому начал подыгрывать мне, изображая молодого столичного барчука. Миньминь куда-то вела нас, на ходу заваливая четырнадцатого принца вопросами и слушая ответы с крайним любопытством. Чего ты боишься, а чего нет? Тебе приходилось страдать? Когда вы познакомились? В какой момент вы стали близки?

Четырнадцатый принц отнесся к моей идее весьма серьезно. Он врал Миньминь, этой юной девчонке, невероятно складно, сохраняя на лице выражение глубокой привязанности ко мне. Миньминь была поражена и растрогана.

Все попадающиеся нам на пути солдаты спешили поприветствовать ее. Разве могли они догадаться, что этот монгол, смело шагающий рядом с их почитаемой принцессой, и есть вор?

Дойдя до развилки, я остановилась и сказала Миньминь:

– Дальше я не пойду, чтобы не привлекать излишнего внимания.

– Не бойся, – ответила девушка с улыбкой. – Я буду рядом с ним. Обещаю, что завтра верну тебе возлюбленного в целости и сохранности.

Мы с четырнадцатым принцем переглянулись. Он кивнул мне, показывая, что я могу быть спокойна, и тогда я, выдавив улыбку, быстрым шагом покинула их.

Хотя за пределами нашего лагеря стоял такой переполох, будто само небо рухнуло на землю, внутри все было тихо и спокойно. Судя по всему, наследный принц, даже имея подозрения, не решался беспокоить императора Канси без неопровержимых доказательств. Можно сказать, о четырнадцатом принце на время забыли. Только вот одна лишь мысль о восьмом принце заставляла меня сходить с ума от беспокойства, и я была готова нестись к нему сломя голову; но, чтобы не привлекать внимания, мне нужно было вести себя так, будто ничего не произошло, и идти к его шатру неспешно, намеренно замедляя шаги.

По дороге я размышляла: и почему путь кажется таким длинным? На моем лице все явственнее проступало нетерпение, но я старалась держать себя в руках. Наконец впереди показался шатер восьмого принца. У входа стояли Баочжу и Шуньшуй, по невозмутимым лицам которых ничего нельзя было понять. Я с улыбкой подошла ближе, но они оба тут же преградили мне путь:

– Господин в данный момент готовится отойти ко сну, и ему неудобно принимать гостей.

Я уже хотела велеть им позвать Ли Фу, но тот вышел сам и произнес:

– Барышня, проходите.

Озадаченно переглянувшись, Баочжу и Шуньшуй немедля пропустили меня.

Войдя, я нигде не увидела восьмого принца. Подумав, что он, должно быть, лежит на постели за ширмой, я сделала к ней пару шагов, но почти сразу остановилась, вдруг осененная мыслью, что это может быть не совсем прилично. Я в нерешительности застыла на месте, не зная, следует ли мне переступить порог.

– Заходи, – раздался голос восьмого принца.

Лишь после этого я прошла за ширму. Действительно, восьмой принц на боку лежал на постели. Его тело покрывало тонкое одеяло – видимо, из-за моего визита, – но руки от плеча до кисти были полностью обнажены.

Не то чтобы я никогда не видела мужского тела – когда я училась в университете, в жаркую погоду парни часто разгуливали без рубашки. Но здесь, в прошлом, мужчины не ходили обнаженным, тем более принцы. Мое лицо обожгло нестерпимым жаром, и я поспешила отвести взгляд, но, волнуясь о его ране, невольно снова взглянула на принца, чувствуя, как горят мои щеки.

Он глухо засмеялся и сказал:

– Подойди.

Я не двинулась с места. Мой взгляд был прикован к алому пятну на его левом предплечье. Сердце сжалось от боли, а глаза невольно защипало.

Подошел Ли Фу и, сев на колени у постели, сказал:

– Господин, ваш покорный слуга должен нанести целебную мазь.