– Ты когда домой поедешь? – спросила Маша. – Совесть есть у тебя, мерзкое ты чудовище? Я тут одна, а у меня окрошка, полный тазик.

Бабкин сразу забыл и об Илюшине с его смехом, и о покойном Джонике, и о Грегоровиче, и даже о Жоре Пащенко, уходящем все дальше от особняка. Были более важные дела. Он пошел по двору, бормоча в трубку оправдания и чувствуя себя незаслуженно счастливым.

На краю двора Сергей остановился. Туча, пролившись мелким дождем, растаяла бесследно. У края неба на брюхе лежало облако и вытянутой лапой осторожно трогало миску с расплавленным солнцем.

Ему было хорошо.