Я точно поняла, что Эльмар думает о том же, когда в его объятья вновь вернулась нежность и теплота, и когда рыжий прижал меня к себе сильнее, поцеловал мои волосы на затылке и весело решил:

— Любовь — это игра. Ты просчитываешь варианты и делаешь ход, я делаю свой, но в итоге всегда есть победитель и проигравший.

— И кто проиграл? — Заинтересовалась я, обнимая ладонями его руку.

Пауза и подчеркнуто скорбное:

— Ведьмолов во мне.

Я с трудом подавила улыбку, но желание прижаться к мужчине спиной сдерживать не стала.

— А еще твой дом тоже потерпел поражение, — печально добавил Эльмар.

Но это было совершенно лживая печаль, которой не было ни у него, ни у меня, зато в избытке присутствовало у Ена.

— Это не первый дом, который терпит поражение. — Напомнила я, чувствуя себя, не смотря на произошедшее, все еще очень хорошо.

— Прости, — внезапно прошептал рыжий куда-то мне в затылок.

— За что? — Честно не поняла.

Или поняла, но не захотела признаваться в этом даже себе самой, потому что… тяжело было. Тяжело и неприятно, и откровенно не хотелось думать вообще не о чем, если честно.

Эльмар обнял меня и второй рукой, перехватил поперек живота и прижал к себе, как будто не хотел отпускать вообще никогда.

— За то, что дал волю эмоциям там, где нужно было сесть и просто поговорить. — Произнес он напряженно.

Я… знала, что эти слова искренни, знала, что он от всей души просит за это прощения, и знала, что мне тоже следует извиниться, потому что и моя изрядная доля вины во всей этой ситуации была, но:

— И за порушенный дом, — тихонько вставила я.

— И за порушенный дом, — покорно согласился мой бывший муж.

— И за соседские дома, — вставила еще тише и невольно чуть-чуть втянула голову в плечи.

Эльмар выдержал и это, согласившись повторно:

— И за соседские дома.

Окончательно обнаглев, добавила:

— И за уворованную кошку.

— И за… стоп.

Вместе с последним словом он и сам замер, как-то очень напряженно, а я невольно улыбнулась, просто не смогла не улыбнуться, потому что Эльмар вот только сейчас осознал, что над ним тонко измывались.

Но осознание он принял с достоинством, и вместо укора я получила лишь прохладное замечание:

— Знаешь, твоя вина тоже есть. — Таким ни на что не намекающим тоном.

— Знаю. — Я даже не соврала.

Вот вообще. И только улыбнулась шире и наглее, когда меня немного иначе пересадили, так, чтобы я теперь лицом к некроманту была и в его нехорошо сверкающие в ночи зеленые глаза смотрела.

Все таким же ни на что не намекающим тоном мне заметили:

— Некоторая, примерно вся часть сделанного тобой за минувший год нашего развода обернулась масштабными проблемами.

Почувствовала ли я себя виноватой? Честно говоря, да, но лишь на пару секунд всего. Уже дальше я невозмутимо пожала плечами и вспомнила одну неоспоримую мудрость, которую хотя бы раз слышала от близких мне людей.

— Ты — мужчина, — гордое заявление, невозмутимо вздернутый подбородок и откровенно наглое окончание: — вот ты с проблемами и разбирайся.

— Ах вот так, да? — Эльмар казался удивленным, но лишь немного, в целом же выражение его лица говорило примерно следующее: «я удивлен, но не так чтобы сильно».

— Да. — Мне даже стыдно ни капли не было.

— Говорить не с кем, — решил Ен, который за нашим разговором следил, а после своих слов просто взял и исчез.

— К ведьмам ушел, — поделился познаниями Эльмар.

— Чувствую, — кивнула и тут же подозрительно прищурилась: — А ты откуда знаешь?

Он как-то странно на меня посмотрел, словно раздумывал, говорить или не стоит, но в итоге вздохнул и с ощутимым напряжением в голосе все же сказал:

— Тоже чувствую. Отчетливо. Знаю, что АркЯс сейчас в замке. И пара-тройка травниц в третьей подземной лаборатории вот-вот что-то взорвут.

Я очень порадовалась тому, что сижу, некромантом удерживаемая, иначе бы непременно рухнула куда-нибудь. От потрясения! И ужаса. Не знаю, чего во мне сейчас было больше.

— Эльмар, — позвала напряженно, во все глаза глядя на рыжего.

На моего родного рыжего, которому в этот момент, и я только сейчас это заметила, было плохо. Плохо настолько, что лицо побледнело и на лбу сверкали бисеринки пота, под лихорадочно сверкающими глазами залегли тени, губы приобрели синеватый оттенок. Когда все это успело произойти? Когда Эльмар начал дышать тяжело и хрипло, как при жаре? Когда, если буквально только что все было хорошо?!

— Мали, — тихо и сипло позвал маг, глядя не на меня, а куда-то мимо.

Мимо всего.

Но его руки при этом крепко сжали именно меня — в каком-то собственническом порыве, словно Лагардер не хотел отпускать ни за что на свете.

Мне это все уже совершенно не нравилось. Вообще все!

— Эльмар, — я стремительно пересела прямо в кольце его рук, оказавшись лицом к магу, и встревоженно заглянула в его блестящие все явственнее глаза.

— Нужно к источнику, — не знаю, с чего он это взял, но портал под нами вспыхнул в тот же миг.

И вынес на пустую в ночной час замковую площадь бледную от страха меня, смертельно бледного от недуга некроманта и то несчастное покрывало, что скрывало наши обнаженные тела.

Но едва ли меня волновало последнее!

Я, с лихорадочно стучащими в голове мыслями, в последний момент успела потянуться и обнять Эльмара, прижав к себе и уберегая от бессознательного падения на каменную плитку.

А он был именно без сознания! И я, находясь уже практически в беспомощном ужасе, поддалась эмоциям и отчаянно позвала:

— АркЯс! АркЯс, пожалуйста, Арк…

Он появился прямо перед нами тусклой вспышкой перехода. И мороку хватило всего одного взгляда на ледяного Эльмара, чтобы перемениться в лице и ожесточенным взмахом руки перенести нас… в пещеры к источнику.

К реке, что все также тускло сверкала в кромешной тьме и тихо журчала, унося свои воды в бесконечное путешествие.

— Отойди, — велел непривычно встревоженный морок.

И раньше, чем я успела хотя бы осознать смысл им сказанного, меня мягко, но непреклонно магией отодвинуло шагов на пять вместе с покрывалом. Эльмара в тот же миг подхватило все той же магией, подняло над каменистым берегом и стремительно понесло к реке.

Бессознательного Эльмара! К реке!

— Арк! — Позвала я в панике.