– Возможно, вы и правы, – отозвался Тарневеро, вставая и занимая другое место – то, на котором сидел убийца. – Вот теперь картина полностью сложилась, – спокойно заметил он.

Джексон обменялся с Чаном многозначительным взглядом. Тот, согласно кивнув, прошел за ним в гостиную. Они плотно закрыли дверь.

– Видите, я оказался прав, – шепнул начальник. – Необходимо осмотреть обувь Тарневеро.

– И все-таки пазлы не складываются в единую картину, – упрямо возразил Чан. – Его алиби сильнее, чем миллион сломанных булавок.

– Получается, опять неудача?

Вместо ответа инспектор вышел на кухню и вступил в беседу с поваром У Цичином. Из столовой по-прежнему не доносилось ни звука. Затем инспектор обратился к дворецкому Джессупу:

– Скажите, после того как прием в доме закончился и гости встали со своих мест, кто-нибудь из прислуги сидел в столовой?

– Я знаю, что это вопиющее нарушение правил, сэр, – ответил тот, виновато понурив голову. – Но вчера были особенные обстоятельства, поэтому я счел такое допустимым. Совершенно верно, мы немного посидели за столом и выпили по чашке кофе…

– «Мы» – это кто?

– Горничная Анна и я.

– Где сидели вы лично?

– Там, где сейчас мистер Мартино.

– А где была Анна?

– Здесь, – указал Джессуп на стул, где расположился Тарневеро.

– Где горничная?

– Думаю, в своей комнате, сэр.

Отдав Спенсеру распоряжение привести Анну, Чарли Чан обратился к приглашенным:

– Все, господа. Наш эксперимент окончен. Прошу вас вернуться в гостиную.

Все встали и молча направились в соседнюю комнату. Затем туда вошли Спенсер и горничная Анна. Внимательно посмотрев на ботинки женщины, Чан заметил деталь, которая до сих пор ускользала от его внимания: правый ботинок в подъеме был немного толще левого.

Попросив Анну последовать за ним, инспектор Чан провел ее в маленькую комнату за холлом.

– Мисс Анна, – сказал он. – У меня немного необычная просьба. Пожалуйста, снимите правый ботинок.

Та без единого слова уселась на ближайший стул и начала расшнуровывать обувь. В комнату незаметно прокрался Тарневеро и занял место рядом с инспектором. Китаец забрал у Анны ботинок, вынул складной нож, разрезал резиновый каблук и вынул оттуда сломанный кончик золотой булавки.

– Будьте свидетелем, – обратился он к Тарневеро, а затем снова повернулся к женщине: – Вы, мисс Анна, растоптали букет орхидей, но не обратили внимания на одну крошечную деталь. Впрочем, если бы вы даже и не проявили этой неосторожности, я все равно докопался бы до истины. Что у вас с ногой?

– Последствия старого вывиха.

– Вот как? – оживленно переспросил Чарли Чан. – Вы повредили ногу, когда танцевали на сцене, ведь так? Ну конечно, мне следовало догадаться раньше: вы – жена Денни Майо!

Бледная, с горящими глазами, Анна вскочила на ноги, тяжело дыша и обводя затравленным взглядом всех присутствующих. Обернувшись к Тарневеро, инспектор Чан заметил, что и тот смотрит на него в полнейшем изумлении. Настало время открыть всю правду.

– Думаю, вы уже поняли, что все это не случайно, – заговорил китаец. – Прибыв в Голливуд, вы сразу поняли, что нуждаетесь в людях, которые бы сообщали вам все слухи и сплетни из мира кино. После травмы жена вашего брата не могла больше выступать и лишилась средств к существованию. Вы решили воспользоваться этой ситуацией, устроив ее туда, где она приносила бы вам пользу.

– Я уже однажды говорил, что вашей фантазии можно только позавидовать, – произнес Тарневеро, пренебрежительно пожимая плечами.

– Вы мне льстите, – скромно ответил китаец. – Будь моя фантазия такой богатой, как вы говорите, я бы не потратил столько времени, теряясь в догадках. Итак, вы позвали Анну в Голливуд не только для того, чтобы стать вашим информатором, но и для того, чтобы помочь вам открыть тайну убийства вашего брата. Но вчера утром тайна сама свалилась на вас: мисс Фейн, с которой вы давно общались, призналась, что смерть Денни Майо – ее вина. И вы не замедлили сообщить об этом Анне. Вы намеревались передать мисс Фейн в руки правосудия, иначе бы в разговоре со мной не стали упоминать об аресте. Теперь мне очень хотелось бы знать, что случилось потом.

– Но вы уже сами знаете ответ.

– Хорошо, итак я продолжаю. Вам стало известно об убийстве Шейлы Фейн и о том, кто преступник. Ваше положение легким не назовешь, но вы со свойственными вам умом и хладнокровием принялись изворачиваться, раз за разом направляя меня по ложному следу. Для этого вы придумали письмо, которое мисс Шейла якобы должна была вам передать. Затем выяснилось, что такое письмо и в самом деле написано. Вы испугались; ведь стоило мне ознакомиться с его содержанием, и ложь была бы раскрыта. Тогда вы попытались завладеть им довольно варварским способом. После этого вы приняли меры, чтобы я не заметил вашего сходства с убитым актером, а заодно навлекли подозрение на Джейнса и Ван Горна. Да, ваши старания заслуживают всяческой похвалы, чего не скажешь о моей непростительной наивности…

– Это кто тут говорит, что вы наивны, Чарли? – поинтересовался Джексон, появляясь на пороге комнаты.

– Это утверждение принадлежит мне самому, – вздохнул китаец. – Я мог бы выиграть в поединке с господином прорицателем намного раньше. Я полагал, что все обстоит значительно сложнее, чем в реальности. Я был совершенно уверен, что у Тарневеро, как у всякого человека его профессии, есть информаторы и один из них наблюдал за мисс Фейн во время ее путешествия на пароходе. С другой стороны, я узнал, что Анна зарабатывает гораздо больше обычной горничной и имеет обыкновение вкладывать свои сбережения в акции. Однако у Тарневеро абсолютно железное алиби, и он оказывается вне подозрений. Тогда для чего ему понадобилась вся эта бурная деятельность? Единственная причина: он выгораживает кого-то другого. Вот только кого? Итак, у Денни Майо – покойного брата Тарневеро – была жена. Шейла Фейн убила Денни Майо. Пазлы головоломки сами складываются в единую картину. И вот последний из них, – добавил инспектор, указывая на ногу Анны. – Но что мне помешало догадаться обо всем гораздо раньше? Ну разве я не наивен? Ведь это правда, Анна? Вы сделали это?

– Да, – тихо ответила женщина. – Я убила Шейлу Фейн. Заколола ее кинжалом.

– Анна, воздержись от глупостей! – прервал ее Тарневеро. – Помалкивай, пожалуйста.

– А зачем? – устало произнесла она. – Я сделала то, что должна была сделать, и мне безразлично, что будет со мной дальше. Она была…

– Подождите, – вмешался Джексон. – Вы должны знать: все, что вы сейчас говорите, будет занесено в протокол и использовано против вас.

– Это слишком запоздалое предупреждение. Ей нужен адвокат… – нахмурился Тарневеро.