— Дорогая? — позвал снова Питер, в голосе его звучала неуверенность.

Она не оборачивалась, зная, что он стоит на пороге. Все прошедшие тридцать два дня и шесть часов с того момента, как она рассталась с Шоном в форте Килрейвен, жених относился к ней с большим уважением и осторожностью, так бережно, как будто она могла сломаться от неосторожного слова или громкого голоса. Эль провела почти все дни здесь, в теплице, но когда погода позволяла, надевала рубашку и бриджи Шона и носилась верхом по холмам на самом диком жеребце. Она поздно вставала и рано ложилась. Спала в обнимку с рубашкой Шона. До сих пор никаких вестей не поступало из Лондона — ни от отца, ни от лорда Гендредона.

Она глубоко вздохнула и, прежде чем обернуться, старательно сложила губы в улыбку. Потом отложила садовый скребок.

— Привет, Питер, — обернувшись, заговорила она, — я опять забыла о времени? — Это была хитрость, она прекрасно знала, который час. Маленькие карманные часы всегда были с ней, она знала до минут, сколько прошло времени с последнего свидания с Шоном.

Она сама не отдавала себе отчета, зачем это делает, ведь Шон ясно дал понять, что они больше не увидятся. Иногда с трудом она удерживалась от порыва выбежать из теплицы, сесть на первую же лошадь и мчаться в форт. И умолять его снова и снова.

Питер с улыбкой приблизился, прикрыв за собой дверь в теплицу. И сразу капли пота выступили на его лице.

— Я еду в Лимерик с Рексом. Тебе что-нибудь нужно?

— Разве что книгу, — солгала она, потому что никогда не имела достаточно терпения для чтения, впрочем, как и для работы в саду. Но, запершись у себя в комнате и не выходя оттуда часами, притворялась, что читает запоем. У нее накопилась внушительная стопка книг на прикроватном столике, ни разу не раскрытых. Об этом знал Рекс, как-то утром он неожиданно зашел к ней, когда все думали, что она увлечена чтением, и нашел ее у окна, она смотрела вдаль. Он сразу увидел, что все книги не тронуты. Он сделал вид, что ничего не заметил, спросив совета по найму новой домоправительницы у себя в имении. Эль знала, что брат зашел, чтобы ее немного отвлечь, он, как и все, беспокоился за ее рассудок.

Питер смотрел на нее испытующе.

— Как дела в оранжерее?

— Прекрасно. — Она показала на плоды своей деятельности.

Чтение требовало умственной сосредоточенности, а здесь монотонный физический труд, и это ее устраивало больше.

— Желаю провести хорошо время в городе, Питер.

— Мы там пообедаем. — Он взял ее руку в грязной перчатке, как будто собираясь поднести к губам. Но вместо этого легонько поцеловал в щеку. — Элеонора, мне больно видеть тебя такой, — неожиданно вырвалось у него. — Тебе не кажется, что ждать вестей о брате, находясь все время здесь, в полном одиночестве, не лучшая идея? Ты изводишь себя. Может быть, нам отправиться в Чаттон? Клифф не откажется отвезти нас туда.

Клифф был все еще здесь. Она знала, что он не покинет страну, пока Шон не получит помилования. А если помилования не последует, Клифф устроит ему побег и увезет отсюда в далекие страны. Девлин, Рекс и Клифф несколько раз собирались и втайне строили планы по освобождению Шона при худшем варианте. Сейчас Девлин был в Лондоне, поднимая свои связи в адмиралтействе.

— Я не могу уехать, — сказала она твердо. — Если бы твой брат попал в такую беду, как Шон, ты вряд ли оставил бы его.

Питер стал серьезен.

— Ты права, разумеется. Но дело затянулось надолго. Ни одной весточки от моего отца, за все время мы получили лишь короткую записку от графа, он пишет, что надеется на лучший исход дела. Я начинаю беспокоиться, дорогая.

— Наши отцы вместе — это большая сила. Они не могут потерпеть поражение, — сказала она твердо. — И еще там же сейчас и Девлин, а он все-таки герой морских сражений.

— Ты пытаешься сохранять надежду. Но я не могу больше видеть, как ты переживаешь, Элеонора.

Главное, чтобы он не догадался об истинной причине ее страданий.

— Вот увидишь, скоро мы узнаем, что все у них получилось.

— Ты такая героическая женщина, я восхищаюсь тобой. Главное, Клифф разыскал Флинна, свидетеля той ужасной ночи.

Две недели назад торжествующий Клифф привез в Адер Флинна. Весть об этом немедленно была отправлена в Лондон графу.

— Скоро папа появится с хорошими новостями, — снова сказала она.

Питер повернул ее к себе, взял за плечи и заставил взглянуть ему в глаза.

— Я бы хотел хоть немного развеселить тебя. Как я могу это сделать?

— Привези мне новый роман, — натянуто улыбнулась она, — это меня развлечет.

Он отвернулся, но она успела заметить печаль в его глазах. Может быть, Питер подозревает правду? Что она переживает из-за того, что потеряла надежду на любовь Шона? Она старалась казаться общительной, быть с ним приветливой, подбирать слова и быть осторожной, но ее искусственные улыбки мало кого могли обмануть. Она так старательно изображала веселость, когда первая смеялась каждой шутке Питера.

— Увидимся за ужином. — И он направился к выходу. Она вдруг окликнула его и, повинуясь порыву, догнала.

— Спасибо тебе за понимание и доброту. — Она была искренна сейчас. — Прости, что я не могу быть веселой.

Он притянул ее к себе. Элеонора от неожиданности замерла, он не проявлял таких эмоций после ее возвращения.

— Я всего лишь хочу увидеть искру жизни в твоих глазах.

Она заметно напряглась, но сохраняла спокойствие.

— Я снова стану прежней, как только узнаю, что Шон освобожден.

Он вопросительно заглянул ей в глаза, и она увидела там ожидание. Сердце тревожно забилось.

— Наши отцы добьются его освобождения. Элеонора? — шепнул он.

Это было неизбежно. Все равно после получения амнистии они поженятся, и в ту же ночь она разделит с ним постель. Она постарается не разочаровать его, оправдать ожидания, ведь он заслуживал большего. Возможно, со временем она сможет дать ему больше, чем уважение и дружба. Станет ему идеальной женой, она так решила. Но мысли сразу перескочили на Шона. Может быть, когда-нибудь Шон вернется в Аскитон и они смогут заново собрать осколки прошлой жизни, когда они станут старше и виски покроются сединой. Тогда они наконец снова станут близкими друзьями.

Питер коснулся губами ее губ, и она вернулась в реальность. Она напомнила, что должна гнать подобные мысли, как несбыточные мечты. И, улыбнувшись, подарила Питеру неуверенный поцелуй.

— Не знаю, должен ли я поступать так, но…

— Ты имеешь право, ведь скоро мы поженимся. — Она закрыла глаза и ждала другого поцелуя, а дождавшись, постаралась ответить более убедительно.

Он отступил назад, вид у него был ошеломленный и взволнованный, потом коснулся ее щеки.

— Ты так красива, даже с руками по локоть в земле. До вечера, дорогая.