воскликнула Кая. — Они даже дядю твоего не пощадили! Неужели ты думаешь, что пощадят того, кто собирался на тебе жениться? Аннабель, уходи отсюда, — припечатал она. — Уходи и никогда не возвращайся.

Я беспомощно посмотрела на родителей Ольфа. По их лицам я сразу поняла: они полностью согласны с Каей, но сказать об этом прямо не позволяет совесть.

— Мне даже переночевать негде, — прошептала я, умоляюще глядя на тех людей, к которым спешила со всех ног. Будто всего этого мало, больная рука начала отдавать неприятным покалыванием.

— Лес — твоя стихия, там и ночуй, — ничуть не смутилась Кая. — На улице тепло, а тебя ни одна мошка в лесу не кусает. Как будто в первый раз!

— Анна, прости, но… — мать Ольфа сокрушенно покачала головой. — Иного выхода у нас нет.

Я не нашлась, что на это возразить. В глубине души я понимаю, что все они правы, но… Что-то не отпускает меня. Обернувшись, я взглянула вверх и начала подниматься по лестнице. Кая хотела преградить мне путь, но не решилась. Наверное, нутром почувствовала, что уж тогда бы я точно спустила ее с лестницы.

Я вошла в комнату Ольфа молча. Как я и думала, он лежит с открытыми глазами.

Глава 41

— Ты все слышал, да? — догадалась я, прикрыв за собой дверь.

— Да, — подтвердил Ольф, не глядя на меня. Он уже практически восстановился.

— Ты тоже считаешь, что мне нужно убраться жить в лес, чтобы не подвергать вас всех опасности? — мой голос предательски дрогнул.

— Аннабель, прости, — вдохнул Ольф, прикрыв глаза. — Прости, что тебе пришлось выслушать все это.

— Уходишь от ответа, значит, согласен с ними, — кивнула я и устало присела рядом с ним.

— Анна, как только я его увидел, то сразу понял, что мне с ним не тягаться, — признался Ольф. Вот что мне всегда нравилось в нем, так это его откровенность. Он не умеет и не любит лгать. — Я не могу защитить тебя от него, уж прости. Хотел бы, но не могу.

— Я и не прошу тебя об этом, — возразила я ему.

— Но я не могу иначе, — заявил Ольф. — Анна, если ты останешься, я буду защищать тебя. По-другому нельзя. И тогда ему придется меня убить, — совсем не весело рассмеялся тот, с кем я собиралась провести всю жизнь.

— Хочешь сказать, что я для тебя равна смерти? — нервно уточнила я.

— Получается, так, — согласился Ольф. — Ты удивительная девушка. Я хотел бы провести рядом с тобой всю свою жизнь, Анна. Но у нас не будет этой жизни, ты же понимаешь, — сквозь боль он выдавил из себя улыбку. — Либо он убьет меня, либо ты его, либо он нас обоих. Я не вижу никакого выхода из этой ситуации.

— А что будет дальше? — сдерживать слезы стало почти невозможным, они покатились по моим щекам. — Ты женишься на другой, да? На Кае?

— Возможно, — не стал спорить Ольф. — А ты выйдешь за стихийника и будешь счастлива.

— Издеваешься, да? — рассмеялась я. — Он изуродовал мою жизнь и едва не убил тебя.

— То был не он, — мотнул головой Ольф. — Я помню того волка, который напал на меня. Поверь, оборотня со стихийным даром я бы узнал сразу. Но нет, то был кто-то другой.

— Он вряд ли стал бы пачкать руки, — фыркнула я. — Отдал приказ, который исполнили другие.

— Возможно, — не стал спорить Ольф. — Но другого было бы сложно ожидать. Он не позволит нам с тобой быть вместе.

Я понимаю, что Ольф прав. Он всегда был таким — открытым, смелым, смотрящим правде прямо в глаза. Ольф не прогоняет меня и не обвиняет. Он просто говорит, как есть: вместе нам больше не быть. Не потому, что кто-то в чем-то виноват, а просто потому, что так сложилась судьба.

— Наверное, я сейчас уйду, — прошептала я, давясь слезами. — И больше не вернусь. Никогда. Мы больше не увидимся с тобой.

— Никогда не говори никогда, — улыбнулся Ольф, не спеша впадать в уныние. — Возможно, через много лет мы встретимся, познакомим наших детей и будем смеяться над всем, что происходит сейчас.

— Скорей уж будем рыдать в голос, — возразила я.

— Не преувеличивай, — подмигнул мне Ольф. — Я думаю, все будет хорошо.

— Прощай, Ольф, — я поднялась на ноги.

— До встречи, Аннабель, — с неприкрытой нежностью ответил Ольф.

Мне больно. С каждой минутой рука болит все сильнее, но сердце разрывается от боли душевной. Такое чувство, будто вся моя прежняя жизнь рухнула, превратилась в руины, а я осталась стоять обнаженная посреди морозного воздуха.

Больше нечего сказать, слова закончились. Наши отношения с Ольфом просто закончились, будто кто-то обрезал нить. Теперь все в прошлом, назад ничего не вернуть. Все мои мечты о тихой счастливой жизни, о том, как мы с Ольфом будем растить наших детей, можно забыть. Им никогда не воплотиться в реальность. Простой жизни двух магически одаренных людей больше никогда не будет.

Я вышла из спальни. Благо, никто нас не подслушивал, все ждали на лестнице. Родители Ольфа и Кая вперились в меня распахнутыми взглядами, ожидая каких-то слов, но я ничего не сказала. Молча спустилась вниз и также молча покинула дом той семьи, часть которой я собиралась стать. Никто ничего не произнес и не бросил мне вслед обидных слов. Я закрыла за собой входную дверь и ушла, понимая, что больше никогда не вернусь.

Ноги сами принесли меня в дом, в котором я выросла. Он находится на той же улице, что и дом Ольфа. Все здесь осталось таким же, как и в мой последний день здесь, когда я еще была свободна. Постиранное белье все также болтается на веревках, никто даже не потрудился его снять. Наверняка соседи боятся заходить на территорию, а шпионы императора не стали утруждать себя такой ерундой. Боль в руке еще вполне терпима, а потому я, поколебавшись, решила все-таки снять белье. В конце концов, это все еще мои вещи и мой дом.

Стоя с поднятыми вверх руками, я вдруг ощутила неприятный зуд между лопаток.