умеет защищать. Теперь я могу все. Я всех уничтожу. – Анита придвинулась к Кире еще ближе. До девушки донесся запах немытого тела и грязной одежды. – Даже маленький кусочек не должен остаться в мире…

– Я ненавижу их всех. Они не должны остаться на земле…

– Они думали, что я не человек. Жалели, как маленького уродца, как несчастную девушку. Они даже не думали, что я девушка. Думали я ОНО. – Анита засмеялась. Глухо, хрипло. – Я пожалела ее! Она замерзла, она испачкалась, заблудилась! Я спасала ее, потому что сильная, добрая. Я посадила ее в машину. В свою машину! А она меня пожалела. Сердобольствовала, что такой, как я, сложно создать семью. Думала, что меня никто не может любить. У нее на лице написано было, что ей жалко меня, потому что никто меня не полюбит. А сама от мужа к любовнику бежала. Это любовь? Это семья?

– Какая же это любовь, – тихо согласилась Кира.

Вот он спусковой механизм психоза – жалость. Кира смотрела в пол. Все жертвы пожалели Аниту. Жалостливые и сочувствующие тети подписали себе смертный приговор своей глупостью. Наталья сочувствовала болезни. Ольга – внешности.

Анита переползла к своей куче тряпья, порылась там и вытащила помятую пачку сигарет. Потом она еще отхлебнула из бутылки. Кира ощутила едкий запах дыма, ее замутило. Скоро вся крошечная норка заполнилась сизой душной мглой. Ее вытягивало наружу, но очень медленно. Анита снова переползла к Кире, еще ближе. Та уже могла бы до нее дотянуться. Но Киру сковывал ошейник. Хороший рывок не получится, и уж тем более она не сможет как следует ударить убийцу.

– Эта придурошная со своим котом хотела посадить Зуру на цепь. Сказала, что с собаками нельзя гулять без привязи. А мне нельзя гулять вообще, потому что мой рост не позволяет удержать пса. – Анита закашлялась и приблизилась еще немного.

Кира не глядела на нее. Боялась спугнуть или вызвать агрессию.

– Она сочувствовала и не разрешала мне быть с собакой. Она думала, что я ростом с собаку. Она думала, что я как собака, не как человек. И место мне в конуре. Она всегда говорила мне, что я собака, даже не собака, я совсем никто! Она увидела меня спустя столько лет и все еще помнила…

Кира поняла, у Аниты путаются мысли, она не всегда разделяет своих жертв на нескольких женщин и видит в них одну обидчицу, по всей видимости, Настю Кириллову.

– А разве тебе можно здесь находиться, – пролепетала Анита писклявым голосом, пародируя бывшую одноклассницу. – В торговый центр с собаками не пускают.

Анита приблизилась еще. Кира сжалась в комок от напряжения, внутренне готовясь к нападению. У нее в запасе больше метра. Возможно, Анита не обратила внимания на длину цепи. Насколько из норы выходили те, кто сидел на этой цепи до Киры? Анита уже была в зоне ее досягаемости. Еще один шаг к ней – и Кира бросится на убийцу. Если ей немножко повезет, то она повалит карлицу, обездвижит, возможно, удар окажется достаточно сильным, чтобы вырубить чудовище. Кира не сомневалась, ключ от ошейника где-то в одежде карлицы. Скорее всего, просто в кармане, пещера настолько замусорена и завалена барахлом, что ключ просто больше некуда положить.

«Ну же, еще шаг», – мысленно манила карлицу Кира.

– Они не считали меня человеком. Даже животным не считали, – бубнила Анита резким хрипловатым тоном. Ее глаза устрашающе вращались, она тяжело дышала, струйка слюней текла из уголка рта. На лбу выступила испарина, Анита постоянно сглатывала слюни.

«Она на каких-то таблетках. Кракен впихнул дозу, когда приезжал», – догадалась Кира, но ставить убийце диагнозы не было ни времени, ни желания. Кира радовалась. Заторможенность Аниты должна сослужить ей хорошую службу.

Наконец Анита придвинулась к Кире совсем близко. Кира чувствовала у нее изо рта запах алкоголя и нечищеных, отродясь не леченных зубов. Карлица села на корточки и утерла нос рукавом.

– А ты красивая. – Она потянула руку к лицу Киры.

Кира выдохнула и кинулась на карлицу, с криком, с рыком, который никогда бы не подумала, что может издать. Толкнула изо всех сил, смогла уронить. Схватила за волосы, стукнула головой о подвернувшиеся камни на полу. Анита закатила глаза, на ее лбу появилась рана, и пальцы Киры испачкались в крови, но она пересилила себя и ударила Аниту еще раз. Подождала, собираясь с силами и удостоверяясь, что та не шевелится. Кира с оторопелым удивлением осознала, что ее никак не беспокоит мысль, убила она чудовище или нет.

За ноги Кира протащила тело глубже в пещеру, чтобы цепь оказалась свободнее и не стесняла ее собственных движений. Из цепи же Кира сделала петлю, длины теперь хватало, обмотала вокруг горла карлицы и, приподнявшись над ней, надавила на спину коленом. Она могла даже встать над телом, если потребуется. Анита шевельнулась, сипло захрипела. Значит, Кира ее не убила. Тоже хорошо. Девушка принялась шарить по карманам. От Аниты ужасно воняло немытым телом, грязными тряпками, псиной, тухлятиной, колбасой.

Теперь Кира точно не сможет есть колбасу. Будет мутить от одного запаха. Анита лежала неподвижно, не изгибалась, не извивалась и не прогибалась назад. Она обладала крепким, будто деревянным, совсем не гнущимся телом. У Киры сложилось ощущение, что она прижала к земле каменную куклу. Но главное, она победила. Девушка обшарила всю одежду карлицы. Ни в куртке, ни в кофте ключей не нашлось. Зато Кира наткнулась на что-то склизкое и холодное у нее в кармане. В темноте пещеры она не видела, в чем испачкала руки, но с трудом сдержала приступ тошноты. Одной рукой Кира держала перекрещенную цепь, сдавливая ее до ссадин на ладони, до боли.

– Черт, ключ должен быть где-то здесь, – шипела она.

Кира не поняла, что произошло дальше. Как так получилось? Анита подтянула к горлу руку и засунула ее под цепь. Кира дернула цепь на себя, но Анита медленно, не спеша оттянула цепь с горла и перекинула петлю через голову, будто у Киры не было сил или она не держала цепь. Анита развернулась на спину, не скидывая девушку, не отталкивая, просто развернулась, пренебрегая сопротивлением Киры и весом. Жертва в ужасе осознала нечеловеческую силу чудовища. Кира вцепилась в волосы Аниты и, приподняв, ударила затылком об пол, еще раз и еще. Анита смотрела на Киру маленькими черными глазами, в которых плескалась бездна злости, ненависти и ярости. Взгляд убийцы.

Анита поднялась и села. Кира толкала ее и била, но та будто не замечала этого. Казалось, Кира боролась с каменной стеной.