– Как дела, милый?

– Хуже некуда, – зло буркнул муж, – партнеры отбирают бизнес. Дмитрий приходил сделать хорошую мину при плохой игре. Типа бизнес мне все равно не нужен, и они его выкупают.

– По хорошей цене?

– И ты туда же… Какая же может «хорошая» цена, если тебя приперли в угол? Я им дал суммарно сорок процентов фирмы, они выкупают мою долю менее, чем за половину стоимости. Причем стоимости сильно заниженной, да еще не наличными а банковскими бумагами.

– Ну ты ведь давно ею не управлял.

– И что с этого? Если ты чем-то не управляешь, то можно отбирать? Странная частная собственность получается. – Сергей встал и пошарил по полкам. – А куда водка делась?

– Я ее… спрятала. Тебе же надо быть трезвым этот вечер.

– С каких это пор ты стала решать, когда мне «надо», а когда «не надо»? – зло огрызнулся муж. – Он нашел бутылку джинна и налил стакан. – Все по заграницам бегаешь, а знаешь, сколько это стоит?

– Скажи еще, что я не работаю.

– Могла бы и работать, а не спонсировать художников.

– Сам не хотел, чтобы я работала. Хотел меня видеть всегда дома, не уставшей. Но если я будут безвылазно торчать дома, сам же первый меня и выгонишь. И смотреть на твои пьянки надоело.

– Ну и не смотри, – хмыкнул Сергей, пытаясь налить еще один стакан. Руки плохо слушались, было трудно сфокусировать взгляд. Он стал хмелеть от минимальных доз алкоголя. – Мотай заграницу к своему любовнику.

– Куда?! – вспыхнула Алена.

– В Париж. Или у тебя их много, не знаешь, к кому?

– Нет у меня никаких… любовников!

– А чего тогда ездишь одна, без меня?

– Да потому что тебе на заграницу плевать, лишь бы купить бухла, да нажраться в номере до скотского состояния! А мне потом краснеть.

– Ты покраснеешь, да. Ты меня никогда не любила! Зачем нашего ребенка вытравила?!

– Чего?! – Алена сильно побледнела и медленно осела на стул.

– Того! Думаешь, не знаю, что аборт сделала?

– Ты дурак, Голубев, не понимаешь, что говоришь, – медленно и тихо сказала жена. – Если у тебя от водки крыша поехала, не надо валить все на меня. Я ухожу. – Она встала и пошла в комнату.

– Куда?

– К маме.

– Да мотай на все четыре стороны!

В этот месяц у Сергея случился первый запой. Утром он проснулся с дикой головной болью и сушняком. Увидел, что Алена ушла и позвонил теще. Та долго не хотела звать дочь к телефону, потом призналась, что та уехала в Париж. «К любовнику», – решил Сергей и отправился в магазин за водкой. Купил сразу ящик, чтобы не бегать туда-сюда. Принял стакан и уснул прямо за столом. Проснулся поздно вечером, еще выпил. На следующий день принял еще и так далее, целый месяц. Телефон поначалу звонил, но он грубо слал всех к черту и звонки сократились, а потом перестал брать трубку совсем. Через три недели водка кончилась. Он проснулся на полу и долго не мог придти в себя. Страшно болела голова. Сильная слабость и озноб во всем теле. Неизвестно откуда взявшаяся Элеонора подала ему руку и помогла встать. Но когда он попытался опереться на ее плечо, вдруг исчезла, и он снова рухнул на пол. Очнулся через час. К ломоте в теле добавилась боль во рту – когда падал, задел о край стола и сломал зуб. Сергей ползком добрался до ванны, и, не раздеваясь, забрался в нее. Пустил холодную воду. Минут десять дрожал, глотая воду из душа и приходя в себя. Потом скинул мокрую одежду, добрался до ковра в комнате и уснул на нем голышом. Точнее, провалялся до вечера между сном и явью. Мобильный телефон был разряжен, а у городского выдернут шнур. Он включил оба телефона, сразу же позвонил Дмитрий:

– Две недели до тебя дозвониться не могу, ты где?

– Болел, – односложно буркнул Сергей.

– Бумаги насчет твоей доли готовы. Встречаемся завтра у Купетмана в конторе.

– Хорошо.

Проспавшись, Сергей решил, что с алкоголем надо завязывать. Созвонился с водителем и поехал в юридическое бюро Купетмана. Узнав, что бумаги проверены, почти не глядя подписал их. Как сказал ему Аркадий, по текущим рыночным ценам его состояние оценивается в пять-шесть миллионов долларов. В том числе несколько сот тысяч наличными на счет, два миллиона акциями и облигациями банка, остальное – ГКО. Причем они так и остались оформленными на иностранного партнера, а у Сергея была доверенность на распоряжение этими средствами. Как пояснил Купетман, так надежнее, особенно если придется эмигрировать и в целях минимизации налогов при продаже. Он предлагал еще перераспределить средства между разными банками и вложить часть в инвестиционный фонд, но Сергея охватила такая апатия, что он плюнул и оставил все как есть.

1998. Алена уехала за рубеж насовсем. То ли во Францию, может в Испанию, или еще куда, точно Сергей не знал. Ее адвокат общался с ней по электронной почте. У Сергея почта тоже была, но адвокат предпочитал телефонные звонки или личные встречи. Бракоразводный процесс тянулся вяло, потому что жена хотела часть бизнеса, а муж был категорически против. То, что она замужем в России, Алене не мешало чувствовать себя свободной в Европе, а Сергею тем более было на это плевать. Он почти безвылазно торчал в чатах в интернете. Заводил виртуальные знакомства, которые почти никогда не выходили в реал. Общался с бывшими сокурсниками и друзьями. Эта деятельность помогала снова не сползти в алкоголизм. Пытался найти новый бизнес, но недавние воспоминания о действиях партнеров и тяжелая экономическая ситуация в стране отбивала всякую охоту куда-то вкладываться. Искать работу было лень, да и сравнение возможной зарплаты с выплатами от денежных вкладов было не в пользу первой. Большой доход приносили ГКО, более ста процентов в год. Они-то и сыграли с Сергеем последнюю злую шутку.

В августе 1998-го Сергей года гостил на даче адвоката Купетмана, с которым они подружились во время разборок с партнерами. Летом Аркадий жил и работал на даче, которая находилась совсем недалеко от города. У него было многочисленное семейство: трое детей, братья, сестры с детьми, все гостили на даче. Семнадцатого августа Сергей, Аркадий и его старший сын рыбачили на озере, когда адвокату позвонили. Он ничего не сказал звонившему, сложил телефон и начал сматывать удочки.

– Что случилось? – не понял Сергей. – Срочный вызов?

– Срочные вызовы бывают-таки у врачей, – возразил Аркадий, – нас, адвокатов, обычно вызывают тогда, когда уже все произошло. А произошел дефолт по ГКО.

– Что?

– Правительство приостанавливает выплаты по ГКО. Фактически оно признает свое банкротство.

– Черт возьми! – выругался Сергей, тоже складывая удилище. – У меня же большая сумма в этих бумагах! Надо что-то делать!

– Езжай домой, собирай бумаги, и вместе пойдем в банк разбираться.