– Ты готова? – спросил Тайрус, пытливо заглядывая мне в лицо.

– Конечно.

Он склонился к самому моему уху, лаская его дыханием, и еле слышно прошептал:

– Помни, все, что сейчас последует, – ложь.

– Тайрус, – я улыбнулась, чувствуя себя при этом совершенно естественно, – я знаю. Действуй, не жалей меня. Я буду про себя улыбаться.

– А я буду беспощаден, – он нежно дотронулся до моей щеки.

– И еще, Тайрус… Спасибо, что сохранил мою тайну. Ну, о ней, – уточнила я.

– Немезида, я знаю, что ты с ней связана. – Он сжал зубы, и на его лицо набежала тень. – Именно поэтому она так нужна тебе. – Тайрус вдруг остановился и повернулся ко мне, словно забыв, что нас ожидает. – Это из-за нее ты собираешься вернуться в крепость Эмпиреанов?

– Разумеется.

– Ты скрывала ее от меня, чтобы защитить, я все понимаю. – Он посмотрел мне в глаза. – Немезида, нельзя ли как-нибудь разорвать связь дьяболика с хозяином?

– Разорвать? – удивилась я. – Зачем?

– Чтобы освободиться, разумеется.

– Тайрус, я не пленница Донии. Я ее люблю. И буду любить даже без пут.

– Я все это понимаю, но… – Он привлек меня к себе. – Я знаю, как ты выражаешь свою любовь. Помню, что в барокамере ты пожертвовала своей жизнью ради меня. – Тайрус крепко обнял меня. – Если кто-нибудь обнаружит ваш обман, я догадываюсь, что ты сделаешь. Предпочтешь отдать за нее жизнь. Но я выберу тебя, а не ее.

– Значит, не надо до этого доводить, – ответила я, не зная, как выразиться определеннее, но лучшего ответа у меня не было.

– То есть, если она не захочет остаться, ты меня покинешь? – судорожно вздохнул он.

– Тайрус, я…

– Сейчас не время, знаю, – он слабо улыбнулся. – Просто учти: я – эгоист. И когда наступит день, я не сдамся только потому, что у нее есть передо мной химическое преимущество. Мы, Домитрианы, не любим делиться.

И, не говоря больше ни слова, он повлек меня за собой. Я же принялась обдумывать его слова. Тайрус и Сидония были для меня всем. Два притягательных магнитных полюса. Не хотелось даже думать о том, что будет, если они потянут меня каждый в свою сторону.

Мы вошли в заполненный людьми холл «Геры». Это был бальный зал со сверкающими отполированными стенами, сплошь состоящими из драгоценных камней. Непонятная тревога охватила меня при мысли о том, что мы собираемся сделать. Наконец мы остановились у окна из полупрозрачного пермальда.

Праздник был в честь чудесного спасения Тайруса от случайной смерти, когда неисправная ракета сама собой вылетела и чуть не убила наследника. Спас его, очевидно, сам Божественный Космос, не иначе. Ожидался визит императора, хотя только дурак не понимал, кто стоит за этой «случайностью».

Истинная же причина бала заключалась в том, что Тайрус должен был во всеуслышание отречься от меня и соединиться с Элантрой, доказывая Цинии, что готов ей подчиниться.

Когда Циния уселась на свой величественный трон, Тайрус тайком погладил меня по руке. Это был ее корабль, так что она могла спокойно восседать на собственном троне. Циния оглядела толпу, собравшуюся в блистающей пещере астероида. Меня поразило, как точно соответствовала Циния описанию Тайруса. Из всей семьи она действительно лучше всех походила на истинную правительницу. И пусть над троном красовалась сигилла лишь младшей ветви Домитрианов, Циния обозревала собравшихся с той ястребиной гордостью, которая приличествовала только монарху, взирающему на подданных. Теперь Тайрусу следовало публично покориться ей, начав ухаживать за Элантрой. Это стало бы посланием, понятным пока только Цинии.

Прибыл император, как всегда в сопровождении дьяболиков и дронов. Он кисло оглядел празднующих. Ему пришлось посетить благодарственный бал, чтобы лично выразить радость по поводу спасения племянника и попытаться развеять подозрения в том, кто именно стоял за «поломкой» ракеты. Хотя довольным он, как ни старался, все равно не выглядел.

Циния подала сигнал. На хорах зала показались гармониды. Я во все глаза уставилась на этих существ. Они были гуманоидами, как и я, и принадлежали императору. Их редко можно было увидеть, чаще всего они играли на своих инструментах, не показываясь публике. К примеру, на праздновании по поводу избиения оппозиционно настроенных грандов гармонид я так и не увидела. Однако здесь, на «Гере», отдельного помещения для них не было.

Гармониды оказались пухлыми коротышками с крупными головами и странно деформированными чертами лиц. У некоторых наблюдался явный избыток пальцев, у других были слишком широкие рты или чересчур длинные конечности. И у всех – огромные уши и крошечные глазки. Главной причиной, по которой гармонид предпочитали скрывать от зрителей, был их крайне отталкивающий вид. Обычно генно-модифицированных гуманоидов делали приятными для глаз, этих – нет.

Заиграла музыка. Гармониды были созданы с одной-единственной целью: производить звуки, которые люди не то что извлечь, но даже в полной мере и расслышать-то не могли. Гармониды должны были развлекать, и они прекрасно умели это делать.

Тайрус взял меня за локоть и повел к танцполу. Толпа расступилась, Рандевальд и грандесса Уоллстром открывали бал. Циния осталась сидеть на своем троне, выжидательно взирая на нас сверху. Наконец, пришла наша с Тайрусом очередь танцевать. Он скользнул ладонью по моей руке, повел было на танцпол и вдруг остановился.

Я удивленно посмотрела на него. Музыка продолжала играть. Толпа затихла, сообразив, что между нами с Тайрусом происходит что-то странное. Его глаза на мгновение вспыхнули, он ринулся ко мне и запустил пальцы мне в волосы. Нащупал и расстегнул драгоценную заколку – его собственный подарок. Мои волосы упали на плечи.

Исполняя свою роль, я прижала ладонь ко рту и вытаращила глаза, надеясь, что это сойдет за ужас: ведь отъем подаренного украшения должен означать что-то жуткое.

– Простите, сенатор, но я должен положить этому конец.

С такими словами он выпустил мою руку и пошел прочь.

– Нет, ваша светлость! – старательно заорала я. – Почему вы так со мной поступаете? Чем я вас прогневила?

– Вы прекрасны, сенатор фон Эмпиреан, – покачал головой Тайрус, – но мое сердце принадлежит другой.

Он подошел к фонтану пузырящегося азота, швырнул заколку в огонь и театрально отвернулся.

Я бухнулась на колени и закрыла лицо руками, чтобы никто не увидел сухих глаз. Над толпой нависла тишина. Сквозь пальцы я видела, что император и его дама прервали танец, с любопытством уставившись на разыгравшуюся сцену. Тайрус протянул руку.

– Не согласится ли грандесса Элантра фон Пасус потанцевать со мной? – вопросил он звенящим голосом.

Музыка стихла, гармониды прекрасно чувствовали, когда следует уменьшать или увеличивать громкость. Из толпы выплыла польщенная Элантра. Настоящее волшебное видение: струящиеся черные волосы и переливающееся синее платье. В этот момент она выглядела очень красивой. Тайрус предложил ей руку, она приняла ее. Он сунул руку в карман и вытащил украшение, предназначенное для нее, – сверкающую диадему.