– Доброе утро, – услышал он со спины, когда ладонь легла на нужную ручку.

– Ох! – чуд аж подпрыгнул от звука голоса и теперь пытался отдышаться, – Марга, простите. Я что-то совсем о вас забыл.

– Да и выглядите вы так, будто на бой со львом собрались. Я услышал ваши шаги, позвал, но вы не ответили, и я решил посмотреть, всё ли с вами хорошо, – учтиво улыбнулся нав.

– Да, пожалуй, я и правда на бой собрался. Я узнал очень многое, такое, что ставит передо мной вопрос ребром: хочу ли я быть наследником этого дома. Или нет. И я должен ответить себе на этот вопрос. Ответ… За этой дверью.

– Я могу быть с вами рядом? Думаю, мои навыки могут пригодиться. Да и физически я немного сильнее вас буду, если что-то не захочет открыть вам свои тайны. – Марга казался самым чутким помощником, и Герхард кивнул, открывая дверь в подвал.

Они не говорили больше ни слова. Чуд в кармане надел кольцо на палец и просто пошёл вперёд и, дойдя до самых бочек у дальней стены, поняв, что дальше идти некуда, обернулся. И замер, как замер и стоящий на самом краю у стены нав. Всё пространство в треть пола подвала представляло из себя плавно спускающуюся мраморную лестницу с изящными перилами, ведущую к дверям. Куда делся огромный кусок пола, чуд не увидел и не услышал. Марга, кажется, также пребывал в крайнем изумлении.

– Пойдёмте, – тихо кивнул на двери бледный как смерть Герхард.

Металлические двери открылись с некоторым трудом, внутри царила темнота, но стоило им войти, как начали вспыхивать магические светильники. Из-за последних крох энергии свет был тусклым, но его хватало, чтобы плавно выпускать из темноты детище, ценой которому был древний чудский род.

Помещение оказалось огромным, хорошо оборудованным для своего времени. В холле за дверями было две зоны, с каждой стороны стояло по огромной клетке, а также столы, полки с реактивами и коробками. Чуд медленно подошёл к ближайшей клетке и увидел там иссохшие тела василисков, достаточно большие для «карликовых». Прутья и затвор клетки были изгрызены до неузнаваемости. Когда Герхард присмотрелся, картина перед глазами сложилась намного более пугающая. Даже не учёному было очевидно, что запертые в клетке твари создали что-то вроде кладбища в конкретном углу и аккуратно съедали сначала более слабых и мелких особей, потом тех, кто слабел. У самой целой особи, самой большой по размеру, был съеден хвост и часть лап. Он пытался есть сам себя в надежде выжить. На шее красовался маленький ошейник с выбитой надписью «Марк». Когда Герхард с трудом оторвался от странной сцены и обернулся, то заметил, что нав стоит у другой клетки. Кажется, его, так же как и чуда, впечатлило увиденное: он держался пальцами за решётку, упёршись в прутья головой, и молчал. Чуду показалось, что нав даже дышал с трудом. Но надо было идти дальше, и, шагнув, он открыл следующие двери и дождался, когда свет уберёт темноту.

Ноги начали подкашиваться, когда перед стоящим в дверях чудом вспышками стали возникать громадные ёмкости, заполненные мутной жидкостью, в которых находились странные мутанты. Мантикоры, василиски, виверны – все они, заметно изменённые, имели большего размера головы, более тонкие и явно более подвижные пальцы лап. Большая их часть была вскрыта, и рядом с аквариумами, где плавали тела, стояли колбы поменьше, с отдельными внутренностями. На стенах висели различные планшеты с бумагами, исписанными мелким почерком. Запах химиката, в котором плавали тела, ударил в нос, и от этого закружилась голова. Чуд хотел было отпрянуть, когда зажглись наконец лампы в конце комнаты и перед ним, во всю дальнюю стену, предстал огромный стеклянный резервуар. Передняя стенка была пробита, и среди торчащих обломков стекла, наполовину вывалившись наружу, висела неописуемая тварь.

Герхард как зачарованный пошёл вперёд.

Тварь притягивала и одновременно ужасала. Чёрная матовая кожа обтягивала длинный череп, безгубый рот «до ушей» оскалился чёрными же зубами, длинные лапы, напоминающие руки, когтями вцепились в край стола, на котором стоял аквариум, и выгнули металлическую поверхность, смяв её, как бумагу. Гибкий сегментный хвост с шипами кольцами занимал пол разбитой ёмкости. Тварь была вся в цепях, в её спину входили какие-то трубки. В некоторых до сих пор стояла цветная жидкость. Тварь была невероятно большой, крупнее самого Герхарда.

– Что это? – До твари оставалось несколько метров, а шаги чуда к ней становились всё мельче.

– Тварь Купола, – тихо ответил неузнаваемый голос над ухом.

– Объект?!

И тут казавшийся трупом монстр резко поднял голову, открывая золотые глаза. Чуд, не помня себя, с криком рванулся прочь и, споткнувшись о какой-то шланг, полетел на пол. То ли от встречи с поверхностью, то ли от страха, но сознание предпочло покинуть горе-искателя.

Пришёл в себя он, лежа в полутьме на полу. Сколько прошло времени, было неясно. Герхард с трудом поднялся, левая часть лица была вся в крови, и та успела уже подсохнуть. Затуманенный взгляд скользнул, ища тварь, и не нашёл. Вскочив так быстро, как только смог, он огляделся. В лаборатории больше не было ничего. Ни Объекта, ни колб с жертвами экспериментов, даже мебели. Ничего. Только перед ним, рядом с лужицей крови, что натекла с его головы, лежало несколько пожелтевших листов бумаги, исписанных знакомым почерком. Наклонившись и подняв их, он поплёлся прочь, отлично понимая, кто сделал для него генеральную уборку.

– Какой же я идиот, – тихо простонал Герхард, идя прочь. Ему нужно было на свежий воздух.

День прошёл за повторным осмотром особняка, в попытке понять, что ещё мог прихватить нав. Чуда удивило, что тот не взял ни золота, ни дорогих вещей. Единственным, что нав забрал не из подвала, оказалось тело Райреха Таврэя. Зачем Марге ссохшийся труп, чуд не понимал и не представлял. Разве что тоже как материал, подвергшийся воздействию сыворотки? Возможно.

Но нав не отвечал на звонки по номеру, что оставил на визитке, лишь бросил с него сообщение, которое заставило Герхарда ещё больше нервничать и мучиться выбором.

Вечером, отбыв в Орден, он написал Адану: «Если ты на меня не обиделся, поднимись ко мне, как будет время».

Кузнец постучал в дверь спустя полчаса.

– Ну, привет. Как-то ты совсем пропал в своём особняке, – тепло улыбнулся он другу.

– Да не то слово. Ох. Кажется, я всё испортил! И теперь не знаю, идти к Магистру или не надо? Честно говоря, страшно. Но я не виноват в том, как всё вышло. Хотя… немного виноват – тем, что дурак такой.

– Рассказывай, чего наворотил. – Адан сел на кровать, глядя на Герхарда.

– Помнишь, я сказал тебе про дневник, что был в кольце? Я дочитал его до конца, и оказалось, что этот Райрех на самом деле мой предок. Он велел своему сыну отречься от рода отца и сменить фамилию. Как видно, сменил он её, не сильно стараясь придумать что-то новое. Приличную часть состояния Райрех слил на поддержание дома на шестьсот лет, а вторую, видимо, отдал шасам, которые и передали мне это наследство.