подумала Клавдия, но ей тут же захотелось выругаться от своих же мыслей — «Какое, нахрен, время, когда и куда оно придёт, да и придёт ли?» — она никогда не отличалась усидчивостью и терпением. — «Я — само действие. Сидеть на месте мне недопустимо и противно» — закончила она ход своих мыслей и после этого осознала, что ей не надо ставить ловушку и ждать темноты. — «Если активность у этих «утырков» приходится на ночь, то мне сам бог велел прийти к ним днём» — рассуждала Клавдия уже на ходу, — «Надо просто найти как запускается лифт. Они же и с поверхности им как-то управляют, а активировать его должен быть способен и один утырок — при их образе жизни потери неизбежны». Она дошла до круга и встала в самом его центре, закрыла глаза, попыталась ощутить пространство вокруг себя, а затем «увидеть» правильное решение.

Меньше чем через минуту Клавдия достала из ножен свой короткий меч, вскинула его вверх правой рукой и замерла, ещё через десять секунд земляная платформа дрогнула и вместе с, вошедшей в невидимость, Клавдией пошла вниз. Она выпустила Стерву, приказав ей замаскироваться и оставаться вблизи точки выхода, и довольно промурлыкала — «А ларчик просто открывался», — закончив мыслью — «Оружие — это ключ, его просто нет у других местных — встань в правильное место, покажи оружие и жди». Платформа спустилась метров на семь-восемь и остановилась на дне тоннеля. — «Как интересно-то» — Клавдия оглядывалась, используя ночное зрение, — «А ничего тут такие червячки ползают, упитанные». Тоннель имел форму горизонтального цилиндра с губчатыми стенками, диаметром под три метра и расширяющегося, в месте «стоянки» лифта, до двадцатиметровой полости, похожей на перевёрнутую чашку. Ни в полости, ни в коридоре никого не было, — «Удивительное разгильдяйство» — не преминула заметить она.

— «Поставлю-ка я тут всё же ловушечку, просто на всякие случай, мало ли что» — сойдя с платформы Клавдия заставила пещеру невидимыми капканами, совмещёнными с друзами ядовитого газа.

Начиная движение по коридору в сторону противника, Клавдия пришла к выводу, что — «Наработанные до автоматизма способности — это, конечно же, хорошо, но мне они не подходят, я так не могу. Мне нужна импровизация, хотя нет, не так — я, и без всяких идиотских терминов, прекрасно «чувствую момент» и «знаю», как мне надо действовать. Мне нужна свобода в принятии решений, да, именно так — когда приду, так и скажу Василисе». При завершении этой мысли тянущее чувство внутри Клавдии исчезло, не лопнуло от чрезмерной натяжки, а сжалось и незаметно растворилось — она ощутила лёгкость и «правильность» своих действий.

Глава 23 Интерлюдия. Калё (Тёмный Властелин)

Во всем есть своя мораль, нужно только уметь её найти!

© Льюис Кэролл

Тёмный Властелин стоял на балконе своих покоев в главной Твердыне и смотрел на грозовое тёмное небо с росчерками молний. Почти чёрные тучи медленно наползали друг на друга, рождая неповторяющийся и завораживающий узор вспыхивающих молний — эти изменчивые кружева напоминали Властелину о непредсказуемости жизни и рождали в душе тянущую тоску — иногда росчерки молний били в громоотвод его крепости, вызывая в нём краткое чувство власти над природой и гордость за знание об электричестве. Властелин хандрил, предавался воспоминаниям и размышлял о бренности бытия (он несколько раз был в церкви, и кое-что запомнил из воскресных проповедей пухлого лысого пастора) …его опять предали, предали в самый неподходящий момент, да ещё и ударили в спину.

На его землях шла война, шла уже целых два года, и он не мог её завершить без катастрофических последствий. После посещения глобальной сущности и становления Властелина высшим, создаваемая им империя ещё разрослась и стала занимать пять местечковых территорий, таким образом, Властелин был просто вынужден повысить статус пяти своих Дланей до возвышенных.

— «Территории не могут существовать без управления и возвышенные возникнут на них в любом случае — таков закон, и лучше это сделать самому, чем получить со временем полное дерьмо из не пойми кого. И хотя идиотов типа Ивана на его землях не было в принципе, но рисковать всё равно не следует, всё должно находятся под его контролем» — следуя подобным мыслям он и выбрал пять, как на тот момент считал, самых доверенных Дланей.

На этот раз Властелин решил провести эксперимент и заставлял своих протеже не только убивать способностями, созданных им, возвышенных сущностей, но и пожирать их плоть — его догадка оказалась верной — каждому до возвышения хватило убить и съесть плоть всего трёх, созданных им, возвышенных, но вот остальных атрибутов возвышенного, как и сам факт их перерождения, пришлось подождать.

Далее всё пошло как нельзя лучше, он поменял структуру подчинения на этих землях под имеющиеся реалии, первая цепочка: простые рабы-фермеры — простые надсмотрщики — простые солдаты — обычные сержанты — обычные старшие сержанты; вторая цепочка: простые рабы-слуги — обычные рабочие — обычные охранники — обычные старшие охранники; над всеми ними обычные Длани, над обычными Дланями — возвышенные Длани — а уже над ними — Тёмный Властелин. Структура казалась такой же идеальной, как и его предыдущие придумки, а выявление и пожирание слабых и нерасторопных в подчинённых кастах представителями вышестоящих сообществ ставилось им во главу структуры подчинения и управления. Как же он ошибался…

Его фатальной ошибкой оказался факт наличия оружия, которым любой, достаточный по численности отряд, мог заколоть вышестоящую по статусу сущность, вплоть до Тёмного Властелина. Оружие создавалось на заводах и хранилось на складах под неусыпным наблюдением охранников, которые подчинялись Дланям. И пока не появились возвышенные Длани схема была идеальной — до поры их сговора и восстания.

Всего год потребовался предателям, чтобы определиться со своими амбициями и сговориться его убить. У каждого из них, для устрашения подданных и подавления периодически возникающих мелких недовольств, находилось в подчинении по сто тысяч солдат, в сумме, дающих полумиллионную армию. Также, ещё один год, они создавали и вооружали мелкие банды, которые прятались и не привлекали внимания. Они не спешили, они готовились, они ловко скрывали от него свои намерения и, самое поганое, если бы не простая случайность, у них бы всё получилось.

Страх, но не сокрушающий разум, а пережитый и застарелый, своими отголосками снова вонзился в сердце Властелина — он чуть-чуть не перестал быть, а думал, что у него всё под контролем, уверился в своей безопасности, расслабился. Но всё же не до конца — каким-то внутренним чутьём