«Хорошо, тогда для кого оно?» — ответа два, и они очевидны — пришло ему, значит для него персонально или для всех высших. Если предположить, что оно для всех высших, тогда ещё раз — «О чём оно?» — нет ответа.

Властелин провёл за игрой в «вопрос — ответ» остаток ночи, но логичных ответов так и не нашёл, он устал, внимание расплывалось и единственным его желанием осталось пойти спать. Ему он и решил последовать. — «Спокойный сон надо ещё заслужить» — с этой мыслью Властелин метался по кровати и жалобно постанывал, затем он всё же уснул, но тут же провалился в кошмар:

Калё, распластавшись телом и всеми девятью лапами, лежала внутри огромного чёрного «прибора», верхняя крышка которого изнутри представляла собой ковёр из тридцатисантиметровых острых игл; «прибор» держала в своих трёх руках ярко-алая глобальная сущность, а четвертой с силой нажимала на верхнюю сероватую грань; при нажатии глобальная сущность издавала громкий устрашающий хохот, пародируя земного дьявола, и под этот хохот верхняя крышка «прибора» опускалась на Калё — все до единой иглы входили в её тело и конечности, причиняя страшную боль; и ещё раз; и ещё раз; бесконечное число раз — боль, страшная и непрекращающаяся боль под страшный хохот — она не может её терпеть — хохот и боль — боль — и, наконец, агония и долгожданная смерть — смерть как избавление — и, только перестав быть, Калё осознала — глобальной сущности больше нет…

Несмотря на прекрасный тёплый день, Властелин очнулся в липком холодном поту, весь, от макушки до пят. Его била крупная дрожь, зубы стучали друг об друга, руки не находили себе места, сознание плыло, мысли путались и ускользали от него. Агония. Смерть. Эти два слова навсегда отпечатались в его сознании, он не мог ни на чём сосредоточиться, кроме этих двух слов. — «Смерть как избавление» — под эту мысль он провалился в забытьё, затем к нему пришёл долгожданный сон.

Проснулся Властелин под вечер, не бодрым, не отдохнувшим, но живым и здоровым. Тряхнув тяжёлой головой, он очистил тело и одежду, пожелал избавиться от головной боли и решил пройтись. Он изначально никого не пускал в свою Твердыню, боясь предательства, потому шёл в одиночестве, а звук его шагов гулко разносился по пустым коридорам. Одиночество не тяготило Властелина, как когда-то Калё — он привык быть один, даже сам придумал афоризм «Одиночество удел Великих Властелинов» и очень им гордился. В мире были всего две вещи, которых боялся лишиться Властелин — жизнь и власть, но жизнь всё же стояла на первом месте.

Размеренно идя по пустому коридору, Властелин размышлял — он думал о том, что, несмотря ни на что, у него опять всё получилось — наверное, за все свалившиеся на него беды ему дарована и большая удача — да, он пережил предательство и войну, откатился назад и еле избежал деградации, ему пришлось начинать всё заново, было потрачено огромное количество времени, но…эта алая четверорукая погань сдохла!!! Тот, кого Властелин (а особенно Калё) боялся больше всего на свете, от одного взгляда которого у него тряслись поджилки — да, какое там, вообще всё сжималось и тряслось — подох! И это сделал он!!! Это его «прибор» отправил ублюдка в океан энергии, это он возбудил любопытство и не рассказал про деградацию — всё это сделал он один!!

Ну, а раз место глобальной сущности свободно, то ему сам Бог велел его занять. Бог… Властелину в голову пришёл интересный вопрос — «А если Бог умер, что это значит?» — и он тут же сам на него ответил — «Если Бог умер, то мне можно всё!».

Властелин шагал по коридорам Твердыни легко и радостно, предвкушая, как он раздавить всех высших и займёт единственное подобающее ему место — место глобальной сущности мира. — «А начну я с одного давно заждавшегося смерти засранца, который уже семнадцать лет лежит и отравляет мою жизнь» — Властелин, с хищной улыбкой под маской, ускорил шаг.

Глава 24 Доверяй, но проверяй

Она всегда давала себе хорошие советы, хоть следовала им нечасто.

© Льюис Кэролл

Клавдия, легко и неслышно ступая по дну круглого тоннеля, продвигалась в сторону от входа, она была под способностью «невидимость» и не особо переживала о своём обнаружении, переходя на бег. Бежать пришлось ровно пять минут и, по её прикидкам, она пробежала ровно один километр. Коридор закончился обширной пещерой, в которую вливались ещё три, точно таких же, тоннеля.

— «Узловая станция» — подумала она, остановилась и начала внимательно разглядывать пещеру. Тут, как и у меньшей пещерки лифта, была форма перевёрнутой чашки, но размеры превосходили раза в три, и это минимум. Потолок терялся в темноте на высоте около пятнадцати метров и Клавдия, не ощутив понижения коридора за время пути, поняла, что она находится под большим холмом или горой.

На земляном полу «чашки» были расположены два земляных же строения, слепленных «из дерьма и палок». Основным элементом их стен была земля с горизонтальными вкраплениями тряпок, костей и шкур, неровными рядами удерживающих стены от расползания и обрушения. Рядом со строениями было пусто, но метрах в пяти, сразу возле стенки круга, она заметила тех, кого искала — прямо на земле, в обрамлении невысокого кольца из мелких костей, лежали двадцать пять утырков, без одежды, но при оружии.

— «Упс, просмотрела» — удивилась Клавдия ещё одной детали пещеры — прямо над спящими, поднимаясь вверх по стене из пористого камня были вбиты мечи, являющиеся ступенями, ведущими к площадке, расположенной на высоте пяти метров от пола пещеры. Площадка была консольно закреплена на стене, выполнена из камня, имела диаметр метров под пять, и толщину в метр. Увидеть, что или кто там находится из её тоннеля было совершенно невозможно, а вот ступени она разглядела хорошо — каждая из них представляла из себя пять мечей, горизонтально забитых в камень, и по ним можно было ступать не хуже, чем по нормальной лестнице.

— «Надо сначала понаблюдать за ними, а потом принимать решение как действовать» — пришла в голову умная мысль, и Клавдия честно собиралась ей последовать если бы не громкий рёв, раздавшийся из тоннеля за её спиной. — «Ревёт как раненный бер» — успела подумать Клавдия, начиная движение к ступеням из мечей — верхняя точка пещеры показалась ей самой выигрышной позицией в данной ситуации.

Почти добежав по мечам до площадки, она заметила