– А кто здесь шутит? – Веня продолжал стоять, покачиваясь. – Соглашайся или я сейчас прыгну вниз.

– Согласна, согласна! Только слезь!

Когда он спрыгнул, Лена распахнула дверь и скомандовала:

– Ну-ка уходи! Видеть тебя больше не желаю! Мне только этого не хватало!

– Ах, ты вот как! Обманула, значит? Перехитрить меня захотела? Тогда получай!

И не успела девочка глазом моргнуть, как он, перевалившись через перила, исчез. Замерев от ужаса, Лена услышала стук падения его тела и истошный вопль бабушек.

Борясь с приступом дурноты, она вызвала «Скорую помощь» и понеслась вниз. Веня лежал на боку и силился улыбнуться. Веревки, протянутые в пять рядов на втором этаже, замедлили его падение, и, к счастью, он упал на вскопанную землю, а не на асфальт, иначе последствия его поступка могли быть намного хуже.

Впрочем, Вене и так изрядно досталось. Врачи констатировали у него ушиб внутренних органов, перелом ребра и сотрясение мозга. А с Леной случилась настоящая истерика. Она рыдала, рыдала и все никак не могла остановиться. Пришлось сделать ей успокаивающий укол.

Гена вызвал с работы Леночкину маму. Одновременно с Ольгой явилась милиция. Хорошо хоть все видевшие бабушки хором подтвердили, что девушка уговаривала молодого человека слезть с перил, что он сначала послушался, а потом вдруг снова выскочил на балкон и бросился вниз.

Заторможенную уколом Лену милиционер заставил писать объяснительную. Когда он ушел, она снова заплакала:

– Мамочка, я знаю, что виновата. Но не понимаю, в чем. Я так испугалась, когда он первый раз влез на перила! А когда спрыгнул обратно, так на него разозлилась! И велела уходить. Я же не думала, что он на самом деле выбросится.

– Почему это ты виновата? – возмутился Гена. – Ни в чем ты не виновата! Если человек идиот, то это надолго. Может, даже навсегда. Значит, ты должна все делать, как он хочет, что ли? Чтобы он с балконов не бросался? А если ему твоей дружбы мало станет – еще чего-нибудь захочется? Все его желания будешь выполнять? Да я его сам придушу – пусть только из больницы выйдет.

Расстроенная Ольга не знала, что ответить дочери. Она понимала, что Гена прав, но ей было страшно жаль Веню и его родителей. Мальчик жил с матерью и отчимом. Отчим выпивал и к Вене относился безразлично, тем более что в семье был еще маленький ребенок – сын матери и отчима. Мать тоже мало уделяла времени воспитанию Вени. Свое невнимание она старалась загладить исполнением всех его прихотей, из-за чего Веня рос избалованным, нервным, не привыкшим к отказам. И вот результат.

Кое-как успокоив дочку, Ольга позвонила в школу. Рассказав директору о случившемся, она засобиралась в больницу. Лена тоже захотела пойти с ней, хотя Гена ее всячески отговаривал.

В больнице им разрешили пройти в палату. У кровати Вени сидела его мама. Мальчик изумленно и даже испуганно глядел на них.

– Веня, прости меня! – жалобно попросила Леночка, и слезы снова потекли по ее щекам. – Я не думала, что ты вправду прыгнешь. Я не хотела. Поправляйся, я буду с тобой дружить. И в кино будем ходить, и на дискотеку. Только поправляйся!

– Нет, это ты прости меня, – слабым голосом ответил Веня. – Я не должен был так поступать. Ты ни в чем не виновата. Это я дурак.

– Веня, я к тебе каждый день буду приходить. Буду задания приносить и помогать, чтобы ты не отстал.

– Что врачи говорят – долго тебе лежать? – спросила Ольга.

– Не меньше двух недель, – ответила его мама. – Ты, детка, себя не казни, – обратилась она к Лене, – а поправится, я его еще и выдеру. Это ж надо такое учудить! Ты понимаешь, что на всю жизнь мог калекой остаться? Что бы тогда с нами было? Жить и так трудно, а тут еще ты со своими выходками.

– Мамочка, я больше не буду. Я как ударился о землю – сразу все понял.

В палату вошел врач.

– Ну что, самоубийца, как самочувствие? Сейчас психиатр тобой займется. Будешь теперь на учете состоять. Это она? – заметил он Лену. – Из-за которой ты… с балкона?

Тот молча кивнул.

– Действительно, хороша! – Врач с откровенным интересом разглядывал смутившуюся девочку. – Из-за такой голову потерять ничего не стоит. Но бросаться с балкона все равно не надо. Кому нужен калека? Ну поправляйся, я еще вечером зайду.

Он вышел.

– Веня, мы тебе яблок принесли. И апельсинов. – Леночка положила на тумбочку сверток. – Может, тебе почитать принести? Ты про что любишь?

– Не надо, я лучше уроки буду учить. Мама завтра принесет учебники – буду заниматься, чтобы не отстать. Скажи Гене, пусть не сердится на меня. Представляю, как он разозлился. Скажи, что больше никогда такое не повторится.

– Ладно, скажу. Ну, мы пойдем? Поправляйся. Я завтра опять приду, хорошо?

– Приходи. Если хочешь, с Геной приходи. А то он не любит, когда ты одна ходишь. Я буду ждать.

– Ты хоть представляешь, придурок, что натворил? – свирепо спросил на следующий день Гена морщившегося от боли Веню. – Теперь из-за тебя Лену по милициям затаскают. Убить тебя мало!

– Не затаскают. Ко мне следователь уже приходил. Я сказал, что сам прыгнул, – никто меня не подталкивал. Что Лена не виновата. Он все записал с моих слов, а я подписал. Ну что там в школе?

– О, в школе предложили сочинение написать на тему «Как Веня пошел к Лене, а парашют дома забыл». Ты теперь у нас главный парашютист. Вернешься – доклад сделаешь, какие чувства испытывает парашютист без парашюта в полете и при приземлении.

– Гена, хватит над ним издеваться. Веня, что, очень больно? – Леночка сочувственно смотрела на постанывающего Веню. – Тебе разве обезболивающее не дают?

– Дают какие-то таблетки, но все равно больно.

– Это правильно! – не унимался Гена. – Надо бы такие, чтоб еще больнее было. Чтобы надолго запомнил. Нет, ты скажи, почему с третьего этажа прыгнул, а не с пятого? Пришел бы ко мне – я бы тебя еще и подтолкнул. А то вообще мог с крыши сигануть. У нас на чердак дверь легко открывается. Не сообразил?

– Ладно, я же сказал – не буду.

– А зачем тебе, идиоту, это понадобилось? Что ты этим доказать хотел?

– Хотел, чтобы Лена со мной встречалась. Ни о чем другом думать не мог. Влюблен был, как ненормальный. Как представлю ее рядом, будто она идет и улыбается мне, а я держу ее под руку, – как на небо взлетаю. Но теперь все. Как грохнулся – вся дурь вылетела из головы.

– Слушай, а это идея! Значит, чтобы влюбленность прошла, надо с балкона… того? Лен, ты поняла? Кидай их всех, кто будет приставать, не раздумывая.

– Вот я с тебя и начну, – рассердилась Лена. – Чтобы ты не издевался над Веней. Видишь, ему плохо.

В палату вошла медсестра.

– Ну-ка, ребятки, прощайтесь, сейчас уколы будем делать.