Хотя нет, давай не так! Не говори мне, что видишь. Запиши на диктофон. Я отойду и не буду подслушивать.

Я огляделся. Площадь выглядела как всегда, разве что народу на ней было больше обычного. День был выходной, но довольно прохладный, казалось, вот-вот пойдет дождь, и я, признаться, удивился, когда Лиза предложила встретиться не где-нибудь в кафе, а здесь.

– Реальность играет с нами в прятки, – сказала она.

– Я могу понять, когда мы по-разному трактуем вот это, – я показал вверх, на растянувшуюся на полнеба радугу «Амбивалентности». – Но по-разному трактовать объективную реальность…

И тогда она предложила мне описать площадь, а сама отошла и принялась нашептывать что-то в микрофон мобильного.

Я пожал плечами и решил сыграть в ее игру. Я включил микрофон.

– Итак, – сказал я. – На севере площади находится серое трехэтажное здание, ничем не примечательное…

Я вгляделся в здание. Обычная коробка, ничего особенного.

– На первом этаже барбер-шоп и пивная, – добавил я. – А еще магазин одежды, перед ним – велосипедная парковка. Сейчас на ней раз, два… шесть велосипедов…

Я методично и четко описал все, что видел. Нашел взглядом Лизу и помахал ей. Она улыбнулась и подошла.

– Меняемся, – заявила она и прислала мне аудиофайл.

Я включил запись.

«Мы находимся на южной стороне площади Свободы, – тоном профессионального экскурсовода начала Лиза. – Нашим взглядам открывается вся площадь, выложенная брусчаткой, а за ней – административное здание. Оно было трехэтажным, но с год назад городские власти решили надстроить еще один этаж, – вы можете заметить, что каменная кладка там отличается. Сомнительное решение с архитектурной точки зрения, но мы знаем, как дорог каждый квадратный метр в центре. Тогда же здание выкрасили в желтый цвет, заменили окна и украсили лепниной. На первом этаже традиционно расположены магазинчики и кафе, слева кофейня, небольшая, но уютная, а несколько столиков вынесены на площадь, табачная лавка, сетевой магазин одежды и почтовое отделение…»

Я смотрел и, сначала с недоумением, а потом с откровенным испугом, видел, как здание меняется на моих глазах. Внезапно я осознал – как будто знал это всегда, просто почему-то кто-то закрыл от меня реальность декорацией, фальшивкой, а я и поверил… нет, не поверил, конечно, но сделал вид, что поверил! – что здание на самом деле четырехэтажное, и вовсе не серое, а цвета желтого кадмия, я видел, как на фасаде проступают детали – лепнина в простенках, карнизы, балконы, как призывно мигает такое знакомое, но забытое «Кофе с собой», как суетятся официанты у столиков, как выходит из-за угла немолодая женщина с посылкой… Я слушал бодрый голос в наушниках и мне казалось, что кто-то снимает, одну за другой, фальшивые панели с задника сцены.

Лизин голос умолк, а я все смотрел на открывшуюся мне новую реальность. «Амбивалентность» металлическими каплями обрушилась с неба, зависнув над самой моей головой, и принялась снова собираться в центре площади в огромный гриб.

– А я не видела барбер-шопа и велопарковки, – сказала, подходя, Лиза. – А серым это здание было до… Ой, с тобой все в порядке?

– Ты будешь кофе? – чужим голосом спросил я.

Она посмотрела на меня с тревогой.

– Возьми мне капучино.

Я поднялся на ноги, прошагал через площадь. Зашел в кофейню.

– Двойной эспрессо и капучино, пожалуйста.

– Сахар, сироп?

– Не надо. Скажите, давно вы здесь?

– Уже год. Открылись сразу после ремонта… Ваш кофе!

Я расплатился, забрал стаканчики и вышел. Лиза ждала меня за столиком.

– Я не понимаю, – сказал я. – Я знаю, что ты права. Это здание желтое, четырехэтажное, и этот кофе тоже не плод фантазии. Но я знаю, что полчаса назад все было совсем иначе. То есть я увидел эти детали просто потому, что ты мне сказала. Чего мы еще не видим? А? Ведь наверняка есть что-то, чего не видишь ни ты, ни я, но увидит кто-то третий…

– Коля! – вдруг закричала Лиза.

Я дернулся от неожиданности. К нам подошел официант.

– Коля, будьте так любезны, опишите нам это здание! – попросила его Лиза.

Коля – совсем юный тощий парень с взъерошенной шевелюрой и испуганным взглядом – мрачно посмотрел на нее, видимо, гадая, не шутка ли это.

– Коля, – Лиза тепло улыбнулась ему, – ну пожалуйста! Может быть, какая-нибудь деталь, что-то интересное, что-то, скрытое от чужих глаз, но вы-то тут работаете…

– Эм, – голос Коли от волнения сорвался, – здание как здание… Недавно отремонтированное… Хотя вон видите, окно второе слева на третьем этаже – там уже декор отвалился… Вот вам и новый ремонт. И шарики – это позавчера у нас свадьбу отмечали. Шарики за провода зацепились…

Мы с Лизой вгляделись и увидели и сколы на лепнине там, куда показывал парнишка, и шарики на проводах.

– Извините, мне работать надо, – смущенно пробормотал Коля и исчез.

– Ты его знаешь? – спросил я. – Почему Коля?

– У него на бейджике написано имя, – рассмеялась Лиза.

Я сжал зубы. Я не видел на парне никакого бейджика.

Домой я шел медленно. Я подолгу стоял у каждого знакомого здания, пристально всматриваясь, разглядывая каждый камень, каждую вывеску, каждую незначительную деталь. Я узнал, что в соседнем со мной доме расположена симпатичная пекарня, где продаются воздушные булочки с корицей, а через дорогу – музей истории мобильной техники. Я заходил в такие знакомые, но незнакомые места, узнавал и не узнавал работавших там людей, и голова у меня шла кругом. Я изучил свою квартиру и даже там обнаружил какие-то удивительные детали, которые были от меня спрятаны. Наконец вечером я рухнул на кровать (с кованой спинкой), накрылся одеялом (салатового цвета, с геометрическим узором) и долго ворочался, разглядывая потолок (с паутиной по углам).

Когда зазвенел будильник, я понял, что все-таки уснул. Состояние было как после хорошей попойки, – я никак не мог сообразить, чем занимался вчера весь день. Кажется, виделся с Лизой, но почти ничего не помнил, и это было странно: Лиза мне нравилась. Обычно я не забываю так быстро подробности своих свиданий с девушками.

Я сварил кофе, прошлепал босиком в комнату и сел работать. Лиза позвонила где-то через час.

– Привет, – сказала она. – Скажи мне, ты что-нибудь помнишь?

Мне стало неловко. Что я сделал? Что я сказал? Я мучительно пытался вспомнить, что же произошло вчера между нами, что я, по ее мнению, должен бы помнить.

– Я… – промычал я. – Извини, я…

Ну а что я мог сказать? Оставалось надеяться, что я не вел себя совсем уж по-свински.

– Значит, не помнишь, – сказала она. – Это нормально. У тебя же остались аудио?

Какие аудио?

Я судорожно принялся копаться