– Дьявол, да нет же! Это она меня ударила – прямо промеж ног! – Глаза его забегали. – Чертова ведьмачка!

Отступив назад, Томас опустил пистолет.

– Мария… Гроб с ее телом стоит в кузнице. Но подожди! – Тённесен направился было к двери, но остановился. – Зрелище это не из приятных. Не следует тебе на нее смотреть…

Воспаленные глазки плотника наполнились слезами, рот скривился в полную боли гримасу, он выскочил в коридор и побежал вниз.

Томас глубоко вздохнул и посмотрел на меня.

– Ты неважно выглядишь, Петтер. Он тебя здорово встряхнул. Наверное, тебе лучше поспать. Мне все равно надо немного поразмыслить. – И, усевшись на жесткий стул, он сжал губы и уставился в темноту за окном. Рук его я не видел, но пальцы наверняка вцепились в жилетную пуговицу. А на коленях лежал пистолет. В голове у меня буйствовало полчище гномиков – изо всех сил они колотили молоточками, но я, не обращая на них внимания, осторожно натянул на себя одеяло и провалился в беспокойную дрему. Сны меня больше не мучили.

Не знаю, сколько я спал. Порой, пробуждаясь от сна, я видел, что Томаса в комнате нет, а затем он вновь появлялся, но в тот момент, когда тишину разорвал полный ужаса крик, я не понимал, вечер сейчас, ночь или день.

Не проснувшись окончательно, я испуганно приподнялся и со стоном схватился за отозвавшуюся болью голову. Томас тотчас вскочил с кровати, взял лампу и бросился в коридор. Как оказалось, он уснул не раздеваясь.

Кричали снизу. Я поковылял следом за профессором, но глаза меня не слушались, и мне пришлось схватиться за перила. Возле лестницы внизу мы столкнулись с фон Хамборком – он тоже выскочил из своих покоев. Томас молча указал на стену, по которой стекала кровь. Он открыл дверь в харчевню, и там, прямо возле порога, мы увидели какое-то темное тело с торчащим в спине ножом – ручейки крови медленно текли к двери. Возле кухонных котлов стояла госпожа фон Хамборк с прижатыми к груди руками, на ее губах застыл крик. Трактирщик тут же бросился к супруге и обнял ее – теперь крик перешел в испуганное всхлипывание.

Томас наклонился над телом священника:

– Петтер, принеси мою сумку.

Ему нужна была сумка с медицинскими принадлежностями – квадратная кожаная сумка, в которой хранилось бесчисленное множество флакончиков, ножниц, ножей и разных инструментов. Сумка оказалась под кроватью. Я с трудом выволок эту тяжеленную сумку в коридор и подтащил ее к лестнице. Ступеньки пугали меня, и к тому же я порядком замерз – кроме ночной рубашки, на мне ничего не было. В эту секунду входная дверь открылась, и на пороге, в вихре снежинок, появился Тённесен. Стирая с лица снег и выдергивая из бороды льдинки, он поставил ногу на нижнюю ступеньку, но вдруг заметил меня. Тённесен резко развернулся и направился в харчевню, где увидел лежащего пастора, а около него Томаса.

– Ч-что за чёрр?.. – только и выдавил он.

Я стал медленно, ступенька за ступенькой, спускать сумку вниз по лестнице. Дверь позади плотника вновь распахнулась – на этот раз на пороге появилась Бигги. Она, видимо, ходила в амбар, потому что в плетеной корзинке у нее лежала замороженная баранина. Саамка быстро сообразила, что происходит: подскочив ко мне, выхватила сумку и, оттолкнув Тённесена, подбежала к Томасу и присела рядом с ним. Совсем обессилевший, я опустился на ступеньки.

Пастора Якоба уложили на стол, и Томас велел хозяйке вскипятить воды, а хозяина отправил за тряпками, чтобы перевязать раны. Бигги с профессором работали слаженно – похоже, они понимали друг друга без слов. Священник потерял сознание и даже не шевельнулся, пока они промывали его раны. После этого Томас разорвал на бинты простыню и туго перетянул узкую пасторскую грудь. На столе лежал окровавленный короткий нож. Профессор приподнял его:

– Кто-нибудь видел его прежде?

Госпожа фон Хамборк испуганно кивнула.

– Это нож из кухни… Он лежал в ящике… – Она рассеянно махнула рукой в ту сторону.

Томас кивнул.

– Кто-нибудь видел, как это произошло?

Никто не отозвался. Томас обвел глазами собравшихся, и взгляд его остановился на трактирщице. Она нервно сглотнула слюну.

– Я была здесь… На кухне… Когда он закричал. Из коридора… Потом он ввалился сюда и споткнулся о порог. Я… – Но трактирщица больше не смогла выговорить ни слова. Прижав ко рту платок, она выскочила в коридор и устремилась в свои покои.

Профессор подошел ко мне и шепотом попросил кое-что сделать.

Я поднялся в нашу комнату, запустил руку под подушку и вытащил оттуда пистолет. Так велел мне Томас. Затем, укутавшись в плед, я вернулся в харчевню.

– Пастора ударили ножом. Кто и зачем это сделал – неизвестно, и я вынужден принять надлежащие меры. – Проговорив это, профессор взял у меня пистолет и показал его собравшимся. – Тённесен, вы здесь сильнее всех, поэтому поможете мне перенести пастора в кровать. И не вздумайте уронить его или выкинуть какую-нибудь глупость – иначе я прикажу Петтеру стрелять. Ясно?

– Что за дьявольщина! Это же не я его… – Тённесен умолк и, расстроенно пожав плечами, приподнял священника за ноги. Томас осторожно подхватил пастора под мышки, а Бигги поддерживала снизу его обмякшее тело. Медленно, ступенька за ступенькой, они начали подниматься по лестнице. Я шел следом, держа плотника под прицелом.

Они донесли священника до его комнаты и уложили на кровать. Бигги осталась присматривать за ним, а Тённесен вернулся в харчевню. Я поднялся в нашу комнату и улегся на кушетку, Томас пошел за мной. Войдя, он даже дверь не прикрыл – таким усталым и растерянным он выглядел.

– Не понимаю… – несколько раз пробормотал он, меряя шагами комнату.

Меня тошнило, и на размышления не осталось сил, поэтому я свернулся в клубок под одеялом в надежде, что сон унесет меня подальше от всего этого.

– Неужели кто-то считал пастора опасным? И его заставили замолчать… Но почему? Неужели мы что-то упустили? – Томас вопросительно смотрел на меня.

Я молча закрыл глаза.

– А я-то думал… – пробормотал профессор, вновь принимаясь беспокойно расхаживать по комнате. Я понял, что он хочет сказать: Томас собирал информацию, выстраивал логические цепочки и постепенно убедил себя самого и меня заодно в том, что именно пастор убил графа и Марию. Оставалось отыскать еще пару недостающих кирпичиков, а ответ на последнее “почему?” уже маячил на горизонте, как вдруг вся его теория рухнула прямо на глазах. И теперь придется начинать заново, практически с чистого листа.

Томас замер, и я поднял глаза.

– Нож торчал вот отсюда… – погруженный в собственные мысли, профессор взмахнул рукой, – с левой стороны, возле лопатки. С левой стороны… – его рука описала дугу, – на такой высоте… Здесь… Вот так! – он схватился за спину с левой стороны, стараясь дотянуться как можно дальше. – Нет, не понимаю… А нож… Лезвие у него длиной всего два дюйма. Зачем брать такой короткий нож, когда рядом в ящике лежат другие – длиннее и опаснее? Возможно, это просто попытка напугать?