Липа и отстала, ну к чему мучить человека? И вот теперь,когда впереди замаячила могила, приходится признать: ничегошеньки о Саше сестрене известно. Но он ведь жил, радовался, печалился, надеялся, влюблялся… Так иуйдет, не оставив о себе никакой памяти, никакого наследства, ни морального, ниматериального, лишь несколько затрепанных рубашек да книжку Голсуорси «Сага оФорсайтах», которую Дегтярев без конца перечитывал, вон он, томик, лежит натумбочке.

Проглотив горький комок, стоявший в горле, Липа взяларастрепанную книгу, сама она ни разу не заглядывала в этот роман, но сейчасперевернула обложку и увлеклась. История чужой семьи захватила ее безраздельно,Липа вцепилась глазами в текст, она была не особой охотницей читать, большелюбила слушать радио, но «Сага о Форсайтах» очаровала Олимпиаду, ей не хотелосьотрываться от текста.

– Как у вас дела? – спросил вошедший в палатудоктор.

Липа вздрогнула, уронила книгу на колени, глянула наспокойное лицо Саши и обрадовалась.

– Ой! Ему, похоже, легче, тихо так спит, больше незадыхается! Может, выздоравливает?

Врач наклонился над Дегтяревым.

– Он умер, наверное, около часа назад, неужели незаметили?

– Нет, – потрясенно выдохнула Олимпиада. – Выуверены? Да нет, просто спит!

Доктор поморщился.

– Но он молчал, – продолжала Липа, – ничегоне сказал.

Врач покосился на женщину и довольно сердито ответил:

– Сколько работаю, ни разу не видел, чтобы человек вагонии произносил монологи или пел, как в опере.

На кладбище, у разверстой могилы, Липа стояла одна, во всеммире не нашлось более человека, который мог проводить Александра Михайловича,поминки справлять было не с кем, Липа купила несколько бутылок водки и угостилалюдей, служивших в санатории.

Только через полгода она собралась вынести из доманемудреные вещи брата. Собственно говоря, после Дегтярева практически ничего неосталось, все барахло уместилось в небольшую потрепанную сумку, у АлександраМихайловича не было никаких мелких милых сердцу вещичек, которыми обрастаютдаже мужчины.

Липа открыла шкаф, оглядела скудный гардероб и заплакала.Пока из глаз текли слезы, руки запихивали в торбу никому не нужные рубашки.Внезапно на одной из полок обнаружилась простая ученическая тетрадь, Олимпиадавзяла ее, раскрыла и пробежала глазами первую строчку: «Липа, я умер. Только вэтом случае ты сумеешь прочитать мою исповедь».

Ничего не понимающая женщина взяла растрепанные странички,пошла на кухню и стала медленно изучать текст.

Очевидно, заболев простудой, Саша почувствовалприближающуюся смерть, потому что начал заполнять тетрадь, и Липа с огромнымизумлением узнала такие подробности о жизни брата, о которых ей по сию порубыло неведомо. Оказывается, у Дегтярева имелось несколько жен, официальноАлександр Михайлович не регистрировал брак. «Супруг» Дегтярев подыскивал вбараках женщин, присматривался к заключенным, находил молодую, симпатичную иделал ее своей любовницей. Не следует думать, что Александром Михайловичемруководил лишь расчет, он не хотел иметь близкие отношения с женщиной, помесьюприслуги и сексуальной рабыни, нет, Дегтярев был влюбчив и искренно увлекалсязэчками. Вступив в связь с одной, начальник зоны уже не смотрел на других, унего было свое понимание порядочности и представление о благородстве. Своих«жен» Дегтярев старательно поддерживал, ходатайствовал об их досрочномосвобождении и отправлял не куда-нибудь, а в Москву. Александр Михайловичлогично предполагал, что в большом городе легче затеряться и начать жизнь с нуля,нежели в деревне или крошечном райцентре. Расставаясь с бабами, Дегтярев честнопредупреждал их:

– Жениться на тебе не смогу, при моей работе подобноеневозможно, поэтому устраивай жизнь спокойно, вот тебе адрес человека, которыйвременно пристроит в столице, а потом решит остальные проблемы.

Женщины начинали благодарить его и плакать, АлександрМихайлович их останавливал:

– Не такой уж я добрый и бескорыстный, придется тебеотработать досрочное освобождение. Вот, смотри, тут два свертка, в обоихдрагоценности, дорогие, золото с камнями, все настоящее, очень ценное. Одинсверток твой, трать его содержимое смело, а второй положи в укромное место,когда-нибудь я попрошу его вернуть, поняла? Хранить накопленное при себе мненикак нельзя.

Любовницы, естественно, обещали выполнить просьбу и выходилина свободу.

С бывшими дамами сердца начальник не общался, во времякоротких служебных командировок в Москву останавливался у Липы, Саша не хотелпортить жизнь бывшим любовницам, которые, оказавшись на свободе, скорее всего,мечтали поскорее забыть зону. Да к тому же, благополучно отправив в столицуочередную бабу, Дегтярев мигом заводил новую. Кому-то подобное поведениепокажется странным, ну почему бы мужчине не жениться, не растить ребенка… Но незабывайте, что Александр Михайлович работал в системе управления исполнениянаказаний, за связь с зэчкой, пусть даже потом и оформленную в официальныйбрак, его по голове не погладят, быстро выгонят вон. Вот почему Сашадовольствовался необременительными отношениями в таких условиях, где он был,без преувеличения, королем. Как милостивый монарх, устраивал судьбы своихметресс.

Потом Александра Михайловича арестовали. Настучал на негомуж одной заключенной, сначала заплатил полковнику за трехдневное нелегальноесвидание, затем во время встречи насмерть разругался с отбывающей срок второйполовиной и накатал огромную жалобу на начальника, настоящий донос.

Дегтярева схватили с поличным и нашли у него в квартиретайник с золотишком. Но следователю объем «клада» показался маловат, иАлександра Михайловича принялись «ломать», требуя сообщить, куда он делостальное.

Бывший начальник тайны не выдал, о свертках, розданных«женам», не проговорился, он вообще ни словом не обмолвился о любовницах, ихимена так и не всплыли на следствии. Но благородство и забота о чести женщинтут ни при чем, просто Саша хорошо помнил о сверточках, лежащих в укромныхместах, и понимал: коли сейчас натреплет лишнего, то потеряет абсолютно все, атак выйдет из заключения, заберет отданное на хранение и устроит себе райскуюжизнь на свободе.

Много чего плохого пережил Александр Михайлович на зоне,заболел туберкулезом, но, видно, воля к жизни у него была столь велика, чтопобедила даже страшную болезнь.