— Я ни о чем не договаривалась. Но это еще не все. Теперь я убеждена, что между смертью Джейн и играми вокруг скачек есть связь.

Она рассказала ему о Мики и о том, что офис Дэна Купера был взломан. И что кто-то посетил ее квартиру. Гэвин слушал, не перебивая, и выражение его лица становилось все более мрачным и отстраненным, как будто его мысли были где-то далеко. Когда она закончила, он взял ее руку, на мгновение крепко сжал и отпустил. От этого прикосновения и эмоций в его глазах ей вдруг стало не по себе. Она жалела, что взвалила на него этот груз.

— Спасибо, что поделилась со мной всем этим, — сказал он. — Я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты. Но сейчас я очень беспокоюсь о тебе.

— Не стоит. Я вполне могу о себе позаботиться.

Гэвин медленно покачал головой:

— А ты не можешь бросить все это? Этот журналист, Дэн Купер, он не может продолжать заниматься этим делом сам?

— Нет, я не могу.

Ева всматривалась в него. Гэвин выглядел усталым и осунувшимся, огонь в его глазах погас. Пришло время рассказать о Дюране. Она начала с самого начала, с убийства Джейсона, и ей вдруг пришло в голову, что она рассказывает эту историю уже второй раз за последние двадцать четыре часа.

Ей не было свойственно открывать кому-то свою душу. Обычно мысль о том, что придется кому-то довериться и объяснять что-то, пусть даже в малейшей степени важное или деликатное, не говоря уже о личном, вызывала у нее желание убежать как можно дальше. Но события последних нескольких дней перевернули все ее представления о самой себе, и она была вынуждена признать, что чувствует себя уязвимой и менее уверенной в своих оценках окружающей жизни, чем она думала в течение очень долгого времени. Ей пришлось все рассказать Куперу, чтобы он поверил ей, но с Гэвином все было иначе. Он был ей ближе, чем любой другой мужчина в ее жизни. Она хотела все объяснить, быть правдивой настолько, насколько была способна, и, если уж на то пошло, она чувствовала, что обязана перед ним это сделать.

Он слушал и все это время не сводил с нее глаз. Когда она наконец закончила, потер лицо руками и вздохнул:

— Не знаю, что сказать, Ева. Ты живешь в совершенно другом мире, чем я. Но если тебе что-то, что бы это ни было, понадобится, я здесь. Теперь я понимаю, что нет смысла убеждать тебе прекратить это дело. Ты должна довести его до конца. — Он перегнулся через стол и взял ее руки в свои. — Я, наверное, выгляжу полным кретином, думая, что могу указывать тебе, что делать. Прости. Я понимаю, что ты не собираешься обращать внимание на мои слова. Ты думаешь, что знаешь, что делаешь. Просто, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, будь осторожна. Я не вынесу, если с тобой что-то случится.

Краем глаза она заметила, что телефон, лежавший на столе рядом с ее стаканом, подает световые сигналы. Она опустила взгляд и увидела имя Купера. Звонок оборвался после нескольких неслышных гудков и затем почти сразу зазвонил снова.

— Я должна принять этот звонок, — сказала она, отнимая руки. — Это Дэн. В такой час он не будет звонить, если только не случилось что-то серьезное.

Ева ответила, но ничего не могла разобрать. Плотно прижав телефон к уху, вышла на улицу. Там удалось разобрать голос Купера, что-то быстро тараторившего, фоном слышались крики людей и вой сирены. Она не могла понять почти ничего, кроме слов «пожар», «дым» и «София».

Она повернулась спиной к дороге и зажала пальцем другое ухо:

— Дэн, повтори. Я ничего не слышала.

— Офис подожгли, будь он проклят, — проорал он.

Купер снова посмотрел на часы. Ева сказала, что будет на месте через пятнадцать минут, которые истекли десять минут назад. Пожарные оцепили весь квартал по обе стороны от офиса и дорогу перед ним. Пока они тушили огонь, полиция эвакуировала последних оставшихся людей из соседних зданий. Это был настоящий хаос, люди кричали, некоторые жаловались, что их не пускают забрать вещи. Он дал полиции краткие показания и попытался дозвониться до Энди Фагана, но безуспешно. Кто-то накинул на него фольгированное покрывало, но оно ему было не нужно. Он не чувствовал холода.

От вида клубящегося черного дыма, который валил из разбитых окон офиса, в нем вспыхнула ярость. Найти бы того, кто это сделал, и уничтожить. Пару часов он провел у Шоны. Отсканировал дневники и записные книжки, потом они допили бутылку вина, потом выпили половину другой под китайский фастфуд, купленный в магазинчике через дорогу. Шона много рассказывала о муже и о том, как он работал. По ее словам, Кевин был дотошным, с настоящим чутьем на сюжет, но не любил подчиняться правилам, что делало его более подходящим для внештатной работы. Чем больше она говорила, тем сильнее ему хотелось начать изучать отсканированные страницы, которые он для верности скопировал на свой ноутбук и на запасную флэшку. Незадолго до его ухода Шона пошла на кухню, чтоб заварить чай и позвонить в полицию, и он, воспользовавшись моментом, засунул флэшку Мики в коробку, предварительно позаботившись о том, чтобы стереть свои отпечатки.

К офису он вернулся, когда пожар уже начался. Кто-то на улице уже набрал 999, и ему с трудом удалось пробиться сквозь растущую толпу на тротуаре. Первой его мыслью была София. Она сказала, что устала и останется на ночь у себя. Купер попытался позвонить ей, но ее телефон был выключен. Возможно, она передумала и где-то зависла, но нужно было проверить. Входная дверь была открыта, и он бросился на верхний этаж. Софию он нашел в спальне. Она лежала в розовой пижаме в цветочек на спине посередине кровати и громко храпела. На тумбочке рядом с кроватью Купер увидел упаковку снотворного. Он окликнул ее, но София не отреагировала. Сколько этих чертовых таблеток она приняла? Тряс и толкал ее, но она только стонала. Купер стал трясти еще сильнее, залепил ей несколько пощечин, и, наконец, ее глаза приоткрылись. Она посмотрела на него так, словно не узнавала его. София была слишком тяжелой, чтобы ее нести, но ему удалось стащить ее с кровати и помочь встать на подкашивающиеся ноги. Едва он подумал, что справился, София оттолкнула его и начала метаться по комнате, пытаясь собрать свои вещи и бормоча что-то по-польски. С лестницы в спальню уже начал проникать дым. Нужно было срочно уходить. Он снова стал кричать на нее, но София, казалось, не осознавала происходящее. Купер дернул ее за руку и сильно ударил по лицу. Моргая, она вытаращилась на него, как будто только что проснулась от глубокого сна.

Он выволок ее за запястье из квартиры, несмотря на то что она все еще цеплялась за вещи, стащил вниз по лестнице и вывел на улицу как раз в тот момент, когда на улице раздался скрежет тормозов первой пожарной машины.

Софию отвели к машине «скорой помощи», где ее осмотрел фельдшер. Купер отказался от медицинской помощи, хотя успел надышаться дымом. Меньше всего ему хотелось ехать в больницу. Нельзя позволять себе промедление в поисках того, кто это сделал. И ему нужна была Ева.

Купер заметил ее бледное лицо среди толпы, собравшейся через дорогу. Ева смотрела по сторонам, пытаясь его найти. Он уже собирался окликнуть ее, как вдруг заметил, что она не одна. Рядом с ней был высокий мужчина приятной внешности со светлыми волосами. Что-то в нем показалось ему знакомым, и Купер вдруг вспомнил, что этот мужчина имеет какое-то отношение к семейству Майклсов. Да, точно, он женат на Мелиссе Майклс. Член парламента Гэвин какой-то там. Что он тут делает? Купер смотрел, как они пробираются сквозь толпу к краю оцепления, а потом потерял их из виду. Зачем Ева привела его сюда? Как она могла иметь что-то общее с кем-то из клана Майклсов после того, что с ней произошло?