— Было бы неплохо выпить вина, — произнес он. Глядя, как она наливает ему полный бокал и другой себе, он скрепя сердце добавил: — Если подумать, может быть, вам стоит отдать все это полиции? Возможно, дневники не имеют никакого отношения к убийству Мики, но лучше подстраховаться.

Она кивнула:

— Я так и собиралась сделать. Я просто хотела, чтобы вы их посмотрели. Можете сделать копии, если хотите. Несколько часов задержки вряд ли повредят. У меня есть сканер.

Ева устроилась в глубине небольшого бара, расположенного неподалеку от Виктория-стрит в Вестминстере, где Гэвин предложил встретиться. В помещении было жарко и людно, оживленная публика, расслабляясь после работы, энергично поглощала вино и коктейли. Тарелки с закусками делились на несколько человек, люди смеялись и перекрикивались друг с другом под громкую музыку.

Полчаса назад ей позвонила Марго Александер и сообщила, что ДНК Гарри Майклса, извлеченная из стакана и окурков, не совпадает с образцами, которые она взяла у Евы. Эти образцы также не совпали ни с одним из профилей ДНК, хранящихся в Национальной базе данных. В какой-то степени Ева не была удивлена этому. Тот, кто совершил над ней насилие, видимо, знал, что его нельзя отследить.

Она ждала совсем недолго, когда в дверях появился Гэвин. Помахала ему рукой, и он ответил широкой улыбкой. На нем был деловой костюм, лицо раскраснелось от холода. Он быстро прошел через зал к ее столику, положил портфель на стул и легонько поцеловал в щеку:

— Прости, я немного опоздал. Что тебе заказать?

— Диетическую кока-колу.

Несколько минут спустя он вернулся с напитками, сел напротив нее, снял галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки:

— Ну вот, теперь лучше. За тебя, Ева. — Гэвин поднял бокал с мартини. — За твой успех в деле Шона Фаррелла. Пусть справедливость восторжествует. — Он сделал большой глоток и поставил бокал на стол. — Ну, как Лорни?

— Рассказал много полезного. — Музыка была слишком громкой, и Ева, не желая напрягать голос, пододвинула свой стул ближе и наклонилась к нему, поставив локти на стол. — У них с Джейн было что-то вроде отношений, хотя, по его словам, это слишком сильно сказано. Ты был в курсе?

На его лице появилось выражение искреннего изумления:

— Нет. Большую часть времени я находился в Лондоне, но Мелисса, конечно, сказала бы мне, если б знала. Ты думаешь, он…

Она покачала головой:

— Полиция проверяла его. Но есть кое-что еще. Андерсон обратился к Джейн в первую очередь потому, что подозревал — на ипподроме Уэстерби что-то происходит. По его словам, это была какая-то афера, речь шла о договорных скачках, хотя доказательств у него не было. Британское управление конного спорта, очевидно, занималось этим, когда твой тесть покончил с собой.

— Не могу поверить, что Тим был замешан в чем-то подобном. Он всегда играл в открытую и по-честному. Но я помню, как Мелисса сказала мне, что кто-то обратился в Управление с кучей обвинений, пытаясь устроить неприятности. По ее словам, Тим подозревал, что это был один из владельцев, но я до сих пор не знал, что это, видимо, был Лорни.

— Я была бы признательна, если ты не станешь рассказывать об этом Мелиссе.

Она просила немало, но интуиция подсказывала ей, что на него можно положиться.

Гэвин нахмурился:

— О’кей. Я помню, как она тогда сказала, что это предположение было полной ерундой. Зачем ей врать мне?

«Могла ли Мелисса солгать ему?» — подумала Ева, а вслух произнесла:

— Может быть, она не знала, что происходит, или Лорни все неправильно понял.

Гэвин по-прежнему выглядел озадаченным. Подняв бокал, он осушил его за один раз, потом подцепил со дна завиток лимонной цедры и начал жевать. Некоторое время он молчал, затем сказал:

— Какое отношение все это имеет к Джейн?

— Это мотив убийства у кого-то другого, не у Шона Фаррелла.

— Понятно. Ты имеешь в виду, что среди нас Джейн была шпионкой Лорни? Она снабжала его информацией?

Ева кивнула.

— Это еще одна вещь, о которой я не буду говорить Мелиссе, — с горечью произнес Гэвин. Выдерживая ее взгляд, он тяжело откинулся на спинку стула. — Господи, Ева, умеешь ты всех взбудоражить. Неудивительно, что они все так дергаются из-за твоих вопросов.

— Мне не следовало рассказывать об этом тебе.

— Я рад, что ты это сделала.

Наступило молчание, потом он сказал:

— Здесь жарко.

Встал, снял пиджак, повесил его на спинку стула и закатал рукава рубашки.

— Так лучше, — произнес он, снова усаживаясь и несколько театрально потирая руки.

— Что еще ты можешь мне рассказать?

Гэвин улыбался, делая вид, что все в порядке, но Ева чувствовала, что он старается скрыть напряжение. «Он замечательный», — подумала она. Так вышло, что она снова ворвалась в его жизнь и нарушила спокойствие, а теперь испытывает его на прочность, постепенно переворачивая все, во что он верил, с ног на голову. И при этом он делает вид, что ему все равно. Гэвин всегда был стоиком, что бы ни выпало на его долю. Он словно был частью какого-то идеального мира, где рано или поздно все и всегда хорошо кончается. И он во многом преуспел вопреки всему. Была ли это непоколебимая уверенность в себе или чистый оптимизм, трудно сказать, но, по-видимому, в его случае это срабатывало.

— Давай, Ева. Не держи все в себе. Выкладывай.

Она наклонилась к нему:

— На самом деле нет ничего конкретного.

Она поделилась своими наблюдениями о Гарри и Уэйдах. Когда она говорила, все это звучало очень натянуто и мелодраматично, и нужные слова, чтобы выразить то, что она чувствовала, не находились.

— Гарри приходится их подмазывать, — задумчиво произнес он, когда она закончила. — Стюарт был очень благожелательно настроен по отношению к нему, особенно после смерти Тима. Он был одним из немногих, кто остался с ним тогда, когда казалось, что все вот-вот накроется.

Ева пожала плечами. Она все видела собственными глазами.

— Гарри глуп, что держит такого клиента.

— Может быть. А вы с Гарри, кажется, хорошо поладили. Я уж думал, что ты станешь очередной моей невесткой. А что? Была бы третьей миссис Гарри Майклс, представляешь? Ему нравится коллекционировать жен.

Хорошо, конечно, что он иронизирует на эту тему, но самой ей было не до шуток.

— Исключено.

— Очень рад. А что же заставило тебя изменить мнение о нем?

«Шуточки шуточками, но не ревнует ли он на самом деле?» — подумала Ева.

— Да ничего, собственно.

— Вот, теперь ты осторожничаешь. Я думал, мы договорились, что ты все мне рассказываешь.