– Доброе утро, Олежек, подогрей меня. Холодная овсянка –редкая мерзость на вкус.

– Вилка, что за истерика?

Я подняла голову, глянула в его рассерженное лицо и сказала:

– Это не припадок. Я замужняя женщина, и супруг обязан меняберечь, охранять и опекать. Извини, дорогой, но у меня сложилось полноевпечатление, что я являюсь одинокой бабой, содержащей семейный пансион. Нашесупружество свелось к простой формулировке: товар – деньги.

– Не понимаю, – ошарашенно протянул майор.

– Правда? Но все так просто! Ты отдаешь мне зарплату, а ястираю твои вещи и готовлю обед. И это все. Тебе не кажется, что между мужем иженой существуют еще иные отношения?

– Послушай, – взвился Олег, – какая муха тебя укусила? Ты жебыла всем довольна еще вчера.

– Неправда, я просто не хотела ругаться.

– Я не пью, не бегаю по бабам, отдаю все деньги в семью, яработаю для нас!

– Смешно! Между прочим, я могла бы стать тебе другом ихорошей помощницей. Вот, зная теперь всю правду про Радько, ты бы спросил…

– Не лезь в мои дела и отправляйся домой!!!

– Нет! – заорала я так, что в комнату всунулся испуганныйЮрка.

– Чего случилось?

– Уйди, – просвистел Олег, – ну что за жизнь! Ни дома, ни наработе покоя нет! Вилка, прекрати, ты у меня на службе!

Но меня понесло, словно лыжника с горы. Я вскочила на ноги изабегала по комнате, выплескивая на супруга все претензии. Сначала рассказала,как тоскливо сидеть все выходные одной, припомнила, что раньше полуночи онпрактически никогда не приходит домой.

– Когда ты дарил мне цветы, а?

– На Восьмое марта, – быстро ответил Куприн.

– Ага, спасибо, а без повода? Просто так? Может, принес женеконфет? Или апельсины?

– Ты разве больная? – ошарашенно спросил Олег.

Следующий час я объясняла ему, что кое-кто вспоминает о женене только в тот момент, когда она попадает в больницу. Обида выливалась из менярекой. Пару раз Юрка пытался всунуться в кабинет. Но сначала я заорала:«Отвали!» – а когда он предпринял очередную попытку, швырнула в него настольныйкалендарь.

Олег посерел и рявкнул:

– Хватит!

Затем он выскочил в коридор, не забыв стукнуть дверью окосяк. Я сначала залилась слезами, потом вытерлась пыльной занавеской,свисавшей с грязного окна, и легла на диван, положив голову на подлокотник.Все, хватит, завтра подам на развод. В конце концов в моей жизни ничего неизменится, как была одинокой, так ей и останусь. Горячие капли опять побежалипо щекам, я зашмыгала носом и запоздало удивилась: ну что со мной? Отчеговзлетела на струе злобы? Легкое раскаяние начало пробираться в душу: нет,все-таки я свинья. Бедный Олег! Другой бы мужик треснул беснующуюся бабу побашке, а мой майор только молча то бледнел, то краснел. Нет, я вела себяужасно.

Дверь приоткрылась, и заглянул Олег:

– Не спишь?

– Нет, – заревела я в голос, – не сплю, мучаюсь угрызениямисовести, ну прости меня, пожалуйста!

Муж сел на диван и обнял меня, я уткнулась носом в егорубашку и зарыдала еще громче.

– Ну ладно, поросеночек, – неумело засюсюкал супруг, – твойпрестарелый кабанчик вел себя, как идиот. Хочешь, пойдем завтра вконсерваторию, на концерт?

Я хихикнула.

– Извини, терпеть не могу нудятину, совершенно неперевариваю классическую музыку.

– Сам не люблю симфонии, – признался Олег.

– Зачем тогда предлагаешь?

– Хотел приятное сделать. Ладно, давай просто сходим в парк,поедим шашлык, покатаемся на аттракционах.

Мигом перед глазами встало забавное зрелище. Мой толстый мужс объемным животом любителя пива сидит на деревянной маленькой лошадке,вцепившись обеими руками в гриву из мочалки.

– Ты и правда хочешь сделать мне приятное?

– Конечно, – кивнул Олег, – от всей души.

– Тогда расскажи все про дело Радько!

Честно говоря, я ожидала, что супруг опять обозлится иначнет петь привычную песню: «Не суй нос не в свое дело». Но неожиданно Олегшумно вздохнул и пробормотал:

– Вообще-то тебя можно использовать в некоторых ситуациях.Ну-ка, скажи, до чего сама докопалась?

Я быстро изложила ему самую суть. Жора Радько, вечнонуждающийся в деньгах, вместе с Леной и Геннадием задумал аферу. Работая встраховой компании, он находил клиентов, которые хотели избавиться от ненужныхродственников и получить при этом хорошую сумму денег. Радько выписывал полисы,потом к больным людям под видом психиатра являлась Лена и предлагала таблетки.Геннадий работает менеджером на фармацевтическом складе, поэтому у преступниковне было никаких проблем с медикаментами. К сожалению, Жора преступник. Он убилсвою жену Риту, ее любовника Михаила Крысина и, наверное, начал шантажироватьсвоих подельников, записав на дискету истории болезней Левитиной, Рассказова иРамазановой.

Олег слушал, не перебивая.

– Он и меня отправлял на верную смерть, – закончила я, –парень, который ударил ножом женщину возле памятника Пушкину, должен был убитьменя, произошла ошибка, та тетка тоже была в розовом костюме и держала в рукахжурнал «Космополитен».

Олег тяжело вздохнул.

– Да уж, работа тобой была проведена серьезная, несласьсловно фокстерьер за лисой. Ты когда-нибудь охотилась за лисой?

– Нет, а при чем тут это?

– Лиса хитрое животное, – спокойно пояснил Олег, – она роетв своей норе кучу ходов и один обязательно метит; когда старательный, ноглуповатый фоксик влезает под землю, он сначала теряется, куда бежать, передглазами собаки простираются хитроумно сплетенные галереи. Через пару секунд дофокстерьера доходит, что следует включить обоняние, и он начинаетпринюхиваться. Запах хищницы собачка чует мигом и, забыв про все на свете,мчится туда, откуда долетает сильный «аромат». Спустя энное время обалделыйфокстерьер упирается носом в заднюю стену норы. Поняв, что лисы тут нет,четвероногий охотник несется назад, но рыжей обманщицы и след простыл. Хитраялисичка давным-давно «утекла» через запасной выход. Вот так.