В квартире стояла звенящая тишина. Я валялась на диване ичитала старый-престарый, невесть как попавший к нам «Космополитен». Наконец этозанятие мне надоело, и рука щелкнула пультом. Вмиг черный экран стал голубым.

– Коробка шоколадных конфет «Россия»! Что может бытьвкуснее? – понеслось из динамика.

Я тяжело вздохнула – попала на рекламный блок. Интересно,люди, которые придумывают все эти слоганы, призывы и броские фразы, сами ихслушают? Что может быть вкуснее коробки шоколадных конфет? Вкуснее коробкимогут быть конфеты. Нет, все-таки у людей начисто отсутствует здравый смысл.Вчера заглянула на рынок и, идя по ряду, где продается сантехника, увиделаценник «Унитаз сидячий на одну персону». Был позыв подойти к продавцу испросить:

– Парень, а мне нужен стоячий, для двоих, где купить?

Но я подавила идиотское желание и отправилась за мясом. Ивообще у рекламщиков мало фантазии. Взять хотя бы компанию «Кока-Кола», вечнопредлагает одно и то же: откройте пробку и загляните в нее с «изнанки», а ужтам… автомобили, поездки за рубеж, магнитофоны, самокаты. Впрочем, и другиепроизводители делают то же самое.

Одно время люди в надежде на удачу кинулись скупать бутылки,я сама собрала штук сорок наклеек от йогурта, пока сообразила: мне постояннопопадается изображение заднего колеса от велосипеда, переднего не было ни разу.И вообще, если сложить все деньги, потраченные на йогурт, запросто можно самойкупить велосипед.

Очевидно, эта простая истина пришла в голову не только мне,потому что наши знакомые перестали «покупаться» на рекламные акции. Но ведь таже «Кока-Кола», например, все продолжает заманивать нас призами. Нет бы создатьчто-нибудь новенькое, оригинальное. Вот мне вчера в голову пришла дельнаямысль, я придумала неожиданный поворот в рекламной кампании. Как вам понравитсятакая идея: «Покупайте кока-колу, под каждой двадцатой пробкой водка».Гарантирую, что через день в Москве возникнет дефицит прохладительных напитков.

Я щелкнула пультом, телевизор погас. Часы показывали двачаса ночи, все в доме спали, только на меня напала бессонница. Наверное, этоиз-за духоты. Май, дышать нечем, жарко, в воздухе висит бензиновый смог. Лучшевсего сейчас на даче, и она у нас есть, близко от МКАД, можно спокойно ездитьна работу. Но наша семья проводит время в городе. Причина легко объяснима. Мояподруга Тамара ждет ребенка, и ее муж Семен категорически заявил:

– Нет уж, не дай бог начнутся роды, что будем делать надаче?

Томочка робко сказала:

– Но Сенечка, у Кристины на майские праздники будет нечтовроде каникул, как же она в городе?

– Ничего, – рявкнул всегда ласковый Сеня, – отправлю ее вдом отдыха.

– Не надо, – перепугалась Крися, – лучше дома, да и мнесовсем не нравится на даче, тоска, никого знакомых…

– Нет, – упорствовала Тома, – ребенку лучше на воздухе, вслучае чего вызовем «Скорую», позвоним тебе на мобильный!

Сеня посинел и железным тоном произнес:

– Я сказал в городе, значит, в городе.

Вот поэтому мы и сидим в раскаленной Москве, а не впрохладном Подмосковье. По расчетам врачей, Томуська должна была стать матерьютретьего-четвертого мая, но сегодня пятое, вернее, уже шестое, но никакихпризнаков надвигающихся родов незаметно. Тамарочка весела, как пташка, бодрохлопочет у плиты и на все мои просьбы пойти полежать отмахивается со словами:

– Сейчас, сейчас, вот только суп сварю.

Но процесс строгания ингредиентов для вкусного супа занимаетв нашей семье прорву времени, уж очень много народа живет в квартире: Томочка,ее муж Семен, Кристина, дочка Сени от первого брака, я и мой супруг ОлегКуприн.

Наша квартира состоит из двух, и теоретически мы можемзакрыть дверь, которая ведет из общей гостиной на нашу половину, и остаться сОлегом вдвоем. Но практически такого не делали ни разу. Я и Томочка провеливместе детство, юность и большую часть зрелых лет и теперь искренно считаемсебя сестрами, хотя кровного родства между нами нет. А остаться с моим супругомнаедине невозможно по одной простой причине – его никогда нет дома. Олегработает в милиции, он следователь, и я не стану вам рассказывать, сколь тяжеланоша жены того, кто решил с корнем вырвать преступность в столице. Несмотря на,скажем так, зрелый возраст, Олег не растерял романтических настроений иабсолютно уверен, что «вор должен сидеть в тюрьме». Впрочем, насильник,грабитель, убийца и мошенник тоже.

– Есть же страны, – горячась, говорит муж, – в которых людидаже не запирают на ночь двери. Там не крадут машины, не грабят квартиры, неубивают на улицах. Очень хочу, чтобы Москва стала такой.

Я, услышав подобное высказывание, как правило, молчу.

Ехидный Семен однажды не утерпел и спросил:

– Ну-ка назови, что же это за страна такая всеобщегоблагоденствия, Эльдорадо, что ли?

– Почему? – возразил Олег. – Эмираты, к примеру.

Сеня захохотал.

– Да там, если чужой кошелек стырил, руку отрубают, ежелиубил кого, на рыночной площади вешают. Сам видел, ездил пару лет назадотдыхать, вышел в город, мама родная! Виселица! Чуть не умер. Вот если у насподобную ответственность введут, то и тюрьмы освободятся, и охотниковразбойничать не станет.

Олег начал возмущенно спорить с приятелем, мой муж –противник смертной казни, и они, как всегда, переругались. Мы с Тамарой никогдане вмешиваемся в их разговоры, пусть дерутся без нас. Каким образом мы, такиеразные, оказались вместе и зажили одной семьей, отдельная история. Рассказывалаее раньше и повторять не стану.[1]

Я распахнула окно и высунулась наружу. Воздух, словно пар всауне, застыл в неподвижности. Было очень тихо, в соседнем доме горело толькоодно окно. Во дворе, естественно, никого не было, лишь у забора шевелиласькакая-то масса. Очевидно, бродячие собаки, воспользовавшись тотальнымотсутствием людей, решили справить бурную свадьбу. Но уже через секунду,приглядевшись, я поняла, что темные тени, беззвучно двигающиеся у гаражей, этоне животные, а люди. Точнее, мужчины. Сгрудившись вместе, они сосредоточеннопинали что-то, типа большого мешка, ногами. На какую-то секунду человеческийклубок распался, и я сообразила, что они исступленно колотят ботинкамираспростертое на асфальте тело.