Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Очень жду встречи с его сестрой, – улыбнулась Беренгария.
– Я тоже. – По лицу Алиеноры скользнула тень озабоченности. – Муж Иоанны умер несколько месяцев назад, и мне нужно узнать, как она справляется. Подробностей до нас никаких не дошло.
– Мне очень жаль. Да, в Памплоне эту новость слышали, и мы все опечалились. Упокой, Господи, его душу!
– Он был довольно молодым. – Алиенора покачала головой. – И у них с Иоанной нет наследника – их сын умер вскоре после рождения. Я волнуюсь за дочь и надеюсь, что получу от нее новости, как только мы попадем в Италию. Хорошо хоть Ричард, как ее брат и глава семьи, сможет взять все под свой контроль, пока будет в Мессине, но это означает изменение планов. Ричард рассчитывал на помощь Иоанны и Уильяма, а теперь ему придется заново договариваться с преемником Уильяма, кем бы тот ни оказался. Ну, этот мост мы перейдем, когда доберемся до него, а до тех пор надо пересечь множество других мостов. В любом случае вы с Иоанной обязательно подружитесь. – Она причмокнула, погоняя кобылу. Тревожные мысли побуждали торопиться.
Женщины продолжали движение по направлению к Монпелье. Тулузу обошли стороной, поскольку это была вражеская территория. Но хорошо вооруженный отряд под руководством осмотрительного капитана Меркадье никого не встретил, и весь кортеж промчался вдали от города, как сонм разноцветных призраков.
Через две недели пути они остановились в полдень у искристого ручья, чтобы напоить лошадей, наполнить бутыли водой и перекусить. Погода в тот день выдалась мягкая, солнце все еще дарило тепло. У берега над травой кружились облачка мошек, взмывая и падая, словно ноты мелодии, и несколько припозднившихся пчел копошились в последних альпийских цветах.
Алиенора слушала, как журчит бегущая по камням вода, наблюдала, как извиваются и перетекают один в другой прозрачные узоры струй. Ей даже припекло спину. Она вдыхала жизнь полной грудью.
Бельбель вынула из багажной повозки складные кожаные стулья для Алиеноры и Беренгарии, чтобы они поели сидя; вся остальная свита тоже спешилась и разминала затекшие члены. Повинуясь внезапному порыву, Алиенора стянула башмаки и красные шелковые чулки. Мантию она сбросила на стул, заткнула подол платья за кожаный пояс, как делают простолюдинки, и, осторожно ступая по камням, вошла в ручей. В первый миг вода обожгла ее ледяным холодом, так что занялось дыхание, но Алиенора испытала при этом несказанный восторг.
Беренгария смотрела на нее с открытым ртом, позабыв о зажатом в руке куске хлеба.
– Иди сюда, – позвала ее Алиенора. – Освежись!
Наваррская принцесса колебалась, и тогда Алиенора позвала еще раз, более настойчиво:
– Иди же! Не каждый день выпадает такая возможность. Бельбель, и ты тоже.
Она зашла глубже, по щиколотку. Край платья коснулся воды, но Алиенору это не пугало – в такую хорошую погоду одежда быстро высохнет. И до чего приятно перекатывается галька под ногами!
Бельбель не пришлось звать дважды. Скинув обувь и чулки, она стала плескаться в ручье неподалеку от своей госпожи.
Беренгария в нерешительности оглянулась. Ее брат Санчо ухмыльнулся и помахал рукой, призывая сестру не трусить. Правда, сам он не выражал намерения последовать примеру королевы. А Меркадье наморщил лоб, крякнул и со стоическим видом продолжил жевать хлеб с сыром.
Преодолевая себя, Беренгария ступила в воду. Свои усилия она сосредоточила на том, чтобы не замочить платье и при этом умудриться не обнажить ноги.
Алиенора увидела, что от холодной воды девушка вздрогнула.
– Когда-то в молодости я жила во Франции, и меня отчитали за то, что я босиком танцевала по росе в саду. И отчитывал не кто-нибудь, а святой Бернар Клервоский и моя свекровь. Они полагали, что королеве неприлично вести себя так.
Беренгария со смущенным видом поводила ногой в воде. Алиенора подозревала, что принцесса была бы сторонницей соблюдения приличий.
– Пятнадцать лет я оставалась узницей, – продолжала королева. – Даже когда муж разрешал мне покинуть Сарум и жить при дворе, я не могла и шагу ступить без его позволения. Теперь я в долине недалеко от Ронсевальского ущелья, где Роланд защищал перевал от сарацинов. Я освежаю ноги в ручье, у которого, вероятно, отдыхал и он. Пью чистейший воздух свободы. Могу делать то, что захочу. Этот ручей всегда здесь бежал – и когда был жив Роланд, и когда я томилась в заточении. А сегодня я омою в нем ноги и воздам благодарность Господу.
– Госпожа, должно быть, вы очень сильная и стойкая, – пробормотала слегка пристыженная Беренгария. – Мне кажется, я понимаю, что вы хотите мне объяснить.
– Надеюсь, что так. Я выжила, но за это пришлось заплатить немалую цену.
Выйдя из ручья, Алиенора села подкрепиться, а ноги подставила солнышку, чтобы они согрелись и обсохли. Она не удивилась, что Беренгария тут же села рядом. А Бельбель осталась бродить по ручью; то и дело она наклонялась, собирая красивые камешки.
Алиенора с наслаждением отведала пахучего козьего сыра, вяленого мяса и хлеба. Каждый кусочек дарил ей сильный, богатый вкус.
– Дорога вскоре станет труднее, – предупредила она Беренгарию. – Нам нужно радоваться любой мелочи. Пожалуй, самый важный урок, который я извлекла за свою жизнь, состоит в следующем: надо научиться ценить малые удовольствия и хранить их в памяти.
Альпы,
зима 1190–1191 годов
Алиенора и Беренгария упорно двигались вперед. Вечерами останавливались в дружественных монастырях, замках или городах, чтобы провести ночь под крышей. Когда это не удавалось, разбивали лагерь под открытым небом. Возле Монпелье брат Беренгарии Санчо нежно распрощался с сестрой и вернулся в Наварру, а свадебный кортеж продолжил путь в сторону Альп и Италии.
Шли дни, недели, и тот ясный день в конце октября, когда они мыли ноги в ручье, ели хлеб с сыром и грели спины под теплыми лучами солнца, стал далеким воспоминанием. После нескольких дней холодных ливней веселые ручейки превратились в стремительные потоки пенящейся воды. Не каждый путник рискнет переправиться. Вслед за дождем приходил туман, густой и тяжелый, как промокшее шерстяное одеяло. При видимости от силы десять ярдов они двигались не быстрее улитки.
Алиенора все еще не смогла составить полное впечатление о Беренгарии. То, что девушка сдержанна, набожна и не склонна к фривольности любого рода, было очевидно с самого начала. Дорога показала, что Беренгария упорна и сильна характером. Эти качества Ричарду должны понравиться. Они давали надежду на то, что из наваррской принцессы получится преданная супруга, которая сможет исполнять роль королевы, рожать детей и обеспечивать крепкий тыл, чтобы Ричард мог посвятить делам королевства столько времени, сколько понадобится.
По мере приближения кортежа к перевалу Монженевр холодало все сильнее. Дожди сменились снежными зарядами, а в промежутках, когда устанавливалась ясная погода, трещали морозы и на фоне ярко-голубого неба ослепительной белизной сияли горные пики. Кое-где из-под снежного покрывала торчали серые скалы, словно кости великанов. Путешественники облачились в подбитые мехом платья и мантии, натолкали в сапоги овечьей шерсти, хотя иногда дорога становилась такой трудной, что они потели от напряжения в теплой одежде.