– Нет, мы ничем не пользовались. Он недавно сделал тест на ВИЧ для страхового полиса, и я тоже. – Тимми сделала такой тест через два месяца после того, как она в последний раз спала с Заком, просто для собственного спокойствия, на всякий случай, и рассказала об этом Жан-Шарлю. И хотя она говорила с ним о детях, они никак не ожидали зачатия, и именно сейчас. – Какая абсурдная ситуация: женщина сорока восьми лет звонит мужчине и говорит, что она беременна.

– Как по-вашему, какая у него будет реакция? – спросил Брэд, с участием глядя на нее.

– Не знаю, – грустно сказала Тимми. – Мы любим друг друга как сумасшедшие. Но у него непростая ситуация. Есть дети, он живет во Франции, сейчас разводится с женой. Любимая работа, которая отнимает чуть ли не все время.

– Как и у вас, – заметил Брэд Фридмен, и Тимми кивнула. Конечно, и она занята сверх меры, и уж чего она не ожидала в этой своей круговерти, так это беременности и ребенка. Тимми нужно время, чтобы все осмыслить. И Жан-Шарлю она пока ничего не скажет. Сначала сама должна понять, на каком она свете.

Брэд написал на листке бумаги несколько имен и протянул ей листок. Он рекомендовал ей трех гинекологов и посоветовал в ближайшее время показаться кому-нибудь из них, а потом хорошо бы решить, оставит ли она ребенка и будет вынашивать под наблюдением врачей или же решит прервать беременность. Послушать его, так решение принять легче легкого, о чем тут думать.

– Спасибо, – сказала Тимми, кладя листок с именами гинекологов в сумочку. Потом снова посмотрела в лицо своему доктору. – Вы больше ничего не нашли?

– Нет. – Он ободряюще улыбнулся ей. – Все остальное у вас в полном порядке. По-моему, и того, что мы у вас нашли, достаточно.

– Да уж, – вздохнула она, – вполне.

Как это «достаточно» вместить в сознание? Оно было слишком огромно.

– Сообщите мне о своем решении.

– Обязательно, – обещала Тимми и вышла из кабинета. Ей было грустно. Надо же, чтобы так не повезло! Известие о беременности должно быть великой радостью, тем более что она так беззаветно любит Жан-Шарля, но ребенок лег бы огромной тяжестью на отношения, которым едва три месяца от роду. Даже Тимми это понимала. Но может быть, у Господа свои планы? Удивительно, как неожиданно все в жизни порой складывается.

Тимми позвонила Джейд из машины и сделала то, чего никогда раньше не делала. Сказала ей, что заболела, едет сейчас домой, а дома ляжет в постель. Именно этого ей сейчас и хотелось. Заползти в свою нору, спрятаться от всех и подумать. Сегодня пятница, она поедет в Малибу, будет гулять по пляжу. Джейд попросила Тимми беречь себя и выразила надежду, что к понедельнику она поправится. Сама она в отличном настроении, они с архитектором договорились провести выходные вместе.

Только Тимми разъединилась с Джейд, как Жан-Шарль позвонил ей на ее мобильный телефон в машину. Хотел поскорее узнать, что сказал врач, что показали анализы и какие параметры повышены. Тимми слушала его, в глазах у нее были слезы, и она изо всех сил старалась не всхлипнуть. Лгать Жан-Шарлю было отвратительно, но она еще не была готова сказать ему правду. Ей и в самом деле нужно время, чтобы все обдумать и сначала принять решение самой. В ее жизни произошло событие величайшей важности. А если Жан-Шарль не останется с ней, если так и не уйдет от своей жены? И вдруг Тимми стало казаться, что именно от этих «если» зависит почти вся ее жизнь.

– Оказалось, какая-то совершенная чепуха, – солгала она. – Анализы показали, что у меня что-то вроде аллергии. Доктор решил, что это была аллергическая реакция на рыбу. Ну и кроме того, рыба была скорее всего несвежая. Он считает, что у меня желудочная инфекция, и посадил на антибиотики.

– Я тоже предполагал что-то подобное. Какая глупость, что он не сказал тебе все это по телефону. Важность на себя напускает. Как же меня бесит, когда врачи это делают, – произнес Жан-Шарль с большим неудовольствием.

– Меня тоже, – сказала Тимми. По ее щекам катились слезы.

– Любимая, что-то случилось? У тебя странный голос. Какой антибиотик он тебе прописал?

Тимми на минуту задумалась – господи, что бы такое придумать? Потом наугад назвала:

– Эритромицин. Почти на все остальные у меня аллергия.

– От эритромицина у тебя может опять расстроиться желудок. Я бы предложил тебе что-то другое. – Может быть, и Брэд Фридмен предложил бы ей что-то другое, но Тимми понятия не имела, какие антибиотики прописывают при желудочных инфекциях. – Обязательно скажи мне, если эритромицин тебе не подойдет. Звони ему в выходные, не деликатничай, тем более что он совершенно напрасно тебя потревожил.

Тимми бы не сказала, что совершенно напрасно. И Жан-Шарль тоже так не сказал бы, она уверена. Как же она его любит… И вдруг Тимми поняла, что больше всего на свете хочет родить от него ребенка. Но она должна проявить мудрость и принять правильное решение. Это решение повлияет на жизнь многих людей. На ее жизнь, на жизнь Жан-Шарля, на жизнь их ребенка, даже на жизнь его детей от жены, с которой он еще не развелся. И тут возникала еще одна проблема. Как ни любила Тимми Жан-Шарля, но его брак еще не расторгнут и он живет с кем-то другим. Все это она должна принять во внимание.

– Ты едешь на работу? – спросил он. Судя по голосу, настроение у него было хорошее, но Тимми подумала, что, узнай он ее новость, вряд ли ему удалось бы сохранить это настроение. Интересно, сильно бы она выбила его из колеи?

– Если честно, я все еще чувствую себя паршиво. Еду домой, хочу лечь.

– Бедная ты моя девочка. Как обидно, что меня нет рядом с тобой, я бы обнял тебя, утешил.

– И мне тоже обидно. – Тимми с трудом подавила рыдание. – Я тебе позвоню из дома.

– Вообще-то я сегодня веду детей ужинать. Позвоню тебе сам, когда вернусь.

– Желаю приятного вечера, – растерянно сказала она, потом спохватилась и сказала, что любит его. Она и в самом деле любила. Но это не значило, что она имеет право родить его ребенка и испортить ему жизнь. Они разъединились, и она всю дорогу до дома проплакала.

Жан-Шарль позвонил ей к вечеру, как и обещал, позвонил и поздно ночью, когда у него уже наступило субботнее утро и он проснулся. Как и всегда, звонил весь уик-энд. Был трогательный, любящий, тревожился, как ее желудок. Несколько раз спрашивал, не хуже ли ей от антибиотика, и она говорила, что нет, все хорошо. Но он чувствовал, что она не такая, как обычно. Тимми придумывала какие-то объяснения, но все то время, что не разговаривала с ним, она лежала в постели и плакала. Такого тяжелого решения ей еще никогда не приходилось принимать – оставить ребенка или нет, и без всякой поддержки со стороны Жан-Шарля. Имеет ли она право лишить ребенка отца, если по каким-то причинам ее отношения с Жан-Шарлем прервутся? Неужели она и в самом деле чувствует такую огромную ответственность перед ним? И к своему удивлению и облегчению, она сама себе ответила «да». А если родится больной ребенок, ведь ей так много лет? И опять она с удивлением поняла, что это не имеет для нее решающего значения. Она была готова рискнуть, а если и в самом деле рискнет, всегда можно будет сделать анализ по околоплодным водам и провести всякие другие тесты. Так в чем загвоздка? Весь уик-энд она мучила себя этими вопросами, то медленно бродя по пляжу, то лежа в шезлонге на веранде. Загвоздка заключалась в том, что Жан-Шарль женат, их роману меньше трех месяцев, и если он по каким-то причинам не уйдет от жены, ей придется поднимать ребенка одной. Но самое страшное – если с ребенком опять случится что-то трагичное, как случилось с Марком. Тимми знала, что потерю еще одного ребенка она не переживет, такое горе ей будет уже не по силам. Пусть даже ребенок пробыл в ее жизни совсем недолго, всего несколько дней, как Блейк. Что же делать? Убежать от жизни, потерять это маленькое существо еще до того, как оно родилось? Разве она на такое способна, разве сможет когда-нибудь себя простить? Тимми не была глубоко религиозна, но католическая закваска все же сказывалась, и она считала, что аборт это грех, во всяком случае для нее, и в особенности потому, что у нее достаточно средств, чтобы вырастить и воспитать ребенка и прекрасно его обеспечить – с мужем или без мужа. В конце концов она почувствовала, что самое главное во всем этом – нравственная сторона. Но не только. Еще важнее определить, насколько сильно она любит Жан-Шарля и насколько сильно хочет родить от него ребенка, пусть даже это предел неразумия.