В Отлендсе они провели три недели, а на Рождество отправились в Хэмптон-Корт. По прибытии туда Генрих сделал Екатерине сюрприз: подарил нитку крупного жемчуга, за что она отблагодарила его множеством поцелуев. Он пребывал в отличном настроении и каждый день обедал и ужинал в ее покоях.

Рождественские торжества проходили еще великолепнее, чем в прошлом году, когда все ожидали приезда Анны Клевской. Фанфары звучали всякий раз, как король с королевой появлялись на пиру или празднике. Королевские музыканты играли для придворных на цитрах, барабанах и виолах; мужчины и дети из Королевской капеллы пели подобно ангелам; устраивали игры и танцы, выезжали на охоту; герольды раздавали всем щедрые дары короля. Кэтрин была счастлива как никогда и радостно принимала участие в общем веселье.

1541 ГОД

В день Нового года Генрих разбудил Екатерину поцелуем и привлек к себе. Она отдалась ему с готовностью и довольной улыбкой, уже привыкнув к их близости. Его стареющее тело не ужасало ее, к тому же король знал, как доставить удовольствие женщине. Будь он лет на двадцать моложе, лучшего любовника было бы не сыскать.

После, сев в постели, он преподнес ей восемь изысканных украшений в качестве новогоднего подарка: гривны с чистыми, плоско ограненными бриллиантами, нити жемчуга, квадратную подвеску с гроздьями бриллиантов и жемчужин и великолепную черную бархатную муфту, подбитую соболями и украшенную рубинами, сотнями перлов и тонкими золотыми цепочками. Екатерина вскрикнула от восторга при виде этих сокровищ и заметила слезы на глазах короля.

Тем утром она сидела рядом с супругом во время долгой церемонии поднесения даров и любовалась прекрасными вещами, которые вручали Генриху придворные, а затем отправилась в свой приемный зал, чтобы раздать подарки дамам и слугам. Маргарет Дуглас затрепетала от восторга, получив бусы из венецианского стекла, а Изабель громко ахнула при виде поднесенного ей пояса с золотыми накладками.

За обедом Генрих был разговорчив.

– Я отправил деньги леди Марии и леди Елизавете. Они лучше меня знают, на что их потратить. О, и еще я наградил ваших менестрелей и музыкантов, дорогая.

– Это хорошо. – Екатерина улыбнулась, поливая соусом курицу на своей тарелке. – Вы так добры ко мне, Генрих.

Король откинулся на спинку кресла, преданно глядя на нее:

– Дорогая, леди Анна живет сейчас неподалеку, в Ричмонде, и я подумал, мы могли бы пригласить ее ко двору на праздники. Она проявила уступчивость в отношении развода и, когда я сказал ей о нашем браке, не приревновала к моему счастью.

Екатерина в принципе не возражала против появления Анны при дворе, эта женщина всегда была ей симпатична, но предвидела, что между ними возникнет некая неловкость. Разве могло быть иначе, ведь она сместила Анну с трона? К тому же принцесса Клеве выросла при дворе; та могла посчитать, что Екатерина недостойна быть королевой.

Она улыбнулась и сказала:

– Разумеется, леди Анна должна приехать.

Генрих с интересом смотрел на нее.

– Мне кажется, или вы немного поправились? – спросил он.

Екатерина вспыхнула. Она действительно набрала вес из-за обильных трапез, которые ей подавали все последние месяцы. Дамы уже не могли зашнуровать на ней платья так туго, как делали это летом. Но она надеялась, что Генрих этого не заметит.

– Не в том ли причина, что вы ждете ребенка? – нетерпеливо спросил он.

– Я точно знаю, что нет, – ответила она, жалея, что разочаровывает его.

– Ничего, – живо откликнулся король. – Я продолжу жить надеждой.

Это прозвучало упреком. Ему было почти пятьдесят, и, в отличие от Екатерины, он не мог тратить время понапрасну.

– О, я тоже! – воскликнула она. – Я молюсь об этом каждый день.

– Тогда мы не должны упустить ни единого шанса, – сказал Генрих, подмигнув ей, и все снова стало хорошо.

Подарки леди Анны прибыли раньше ее – два огромных коня в бархатных попонах. Генрих пришел в восторг.

– По крайней мере, она с умом тратит содержание, которое я ей выделяю! – заметил он, поглаживая гривы лошадей на глазах у королевы и группы придворных, которые стояли на конюшенном дворе и любовались прекрасными животными. – Это отличные верховые лошади!

Анна прибыла в тот же день ближе к вечеру. Извещенная о приезде гостьи, Екатерина отправила герцогиню Саффолк и графиню Хартфорд встретить ее и проводить в покои королевы. Генрих распорядился, чтобы Анне отвели просторные апартаменты с богатой обстановкой. Пусть у нее будет все самое лучшее. Екатерина отметила про себя, как быстро его неприязнь к бывшей супруге сменилась почтением.

В ожидании Анны она нервно расхаживала взад-вперед по своим покоям, одетая в платье из серебристой парчи, – переживала, как пройдет встреча с предшественницей. Екатерина не могла забыть, что была фрейлиной Анны и предала доверие своей госпожи. Вызвав лорд-канцлера Одли и своего дядю графа Сассекса, занимавшего пост лорда – главного камергера, она спросила у них совета, как ей обращаться с гостьей.

– Ваша милость теперь королева, – сказали они ей. – Леди Анна поймет это. Не бойтесь.

Екатерина вошла в приемный зал и встала на помосте, дамы собрались вокруг нее. Она не стала садиться, чувствуя, что это неуместно, учитывая высокий статус Анны как принцессы Клеве. Потом объявили о приходе гостьи, и та, заставив Екатерину обмереть, опустилась перед ней на колени с таким почтением и церемонностью, словно была самой незначительной дамой при дворе.

– О, прошу вас, леди Анна, не вставайте передо мной на колени, пожалуйста! – воскликнула Екатерина и наклонилась, помогая гостье подняться на ноги. – Я так рада вас видеть! И от души надеюсь, что мы с вами подружимся. Вы всегда были доброй госпожой для меня, и теперь я хочу оказать вам ответную милость.

Она обняла и поцеловала Анну. Та отреагировала тепло, и Екатерина впервые подумала, что, видимо, развод стал для этой женщины желанным облегчением. В ее взгляде не читалось затаенной обиды, только доброе расположение.

– Дорогу его величеству королю! – провозгласил церемониймейстер, и в зал, широко улыбаясь, вошел Генрих.

– Добро пожаловать, Анна, моя дорогая сестра! – пробасил он, принял в объятия свою бывшую супругу и припечатал губы к ее губам. – Вижу, вы, дамы, прекрасно ладите. Кони великолепны, не могу передать, как я вам благодарен. Любовь моя… – Генрих отпустил Анну, обнял Екатерину и горячо поцеловал ее, заставив покраснеть.

Может быть, он хотел опровергнуть слухи и показать всему миру, которую из двух по-настоящему любит.

Под звуки фанфар король проводил обеих дам в приемный зал на ужин. Екатерина шла справа, Анна – слева. Свежий аромат хвои наполнял комнату; на праздничных столах и окнах, украшенных венками из сосновых шишек, высушенных с пряностями апельсинов и можжевеловых ягод, мерцали свечи.