В лице Арея что-то переменилось. Оно осталосьтаким же жестким, но накал утратился. Будто вырезанную изо льда страшную маскупоставили на солнце и, поддаваясь его лучам, она потеряла хищную остротуочертаний.

– Ну не хотите – как хотите! Только лохипредлагают дважды! – сказала Варвара, и очередной соленый сухарик,предназначенный Арею, полетел ей в рот.

Хрум!

Улита не выдержала и хрюкнула от смеха. С нейпорой такое случалось: испытывать неподходящие случаю эмоции. Плакать, когданадо смеяться, и смеяться, когда надо оставаться серьезным.

Арей хмуро уставился на секретаршу.

– А вот пусть Варвара и решает, что с этимделать. Первую часть карты нашла она? Значит, и второй она хозяйка! –внезапно произнес он.

Опустил меч и, шагнув к Варваре, протянул ейфигурку. Перед этим он еще раз крепко стукнул ее о навершие, заставивпревратиться в цепочку. Артефакты мрака плохо понимают вежливые намеки.

– Держи и никому не отдавай! Тебе онапригодится. В Подземье, куда тебя вечно тянет, с ней невозможно заблудиться!Эта штука знает все пути. Если же их нет – прокладывает их.

Варвара задумчиво разглядывала цепочку.Усмиренный Ареем артефакт послушно лежал на ее ладони. Даф метнулась к Варваре,но меч Арея преградил ей путь.

– Назад, или пожалеешь! Я сказал, что отдалего ей, значит, я отдал его ей! – предупредил он.

Дафна попыталась оттолкнуть меч, но обожгласьо лезвие. Встречаться с Ареем взглядом она избегала. Его глаза пылализатухающей головешкой.

– И не надейтесь получить карту когда-нибудьпосле, светлые! Завтра или через месяц – она навсегда под моей охраной! –с угрозой сказал Арей.

Варвара скользнула пальцами по цепи. Заметнобыло, что игрушка ей нравится.

– Да я и сама не отдам! Пусть отвалят,попрошайки! А как она выводит наружу?

– Просто брось перед собой и следуй за ней,куда бы она не поползла. Второй половины, правда, нет, но на тех глубинах, гдеты бываешь, она справится и без нее. А пока надень! – объяснил Арей.

– Погоди, Варвара! Безумно глубоко, в Хаосе,застряли светлые стражи. Если они не получат карты, им не выбраться! –воскликнула Дафна.

Девушка, почти застегнувшая цепочку на шее,остановилась.

– Нечего бить на жалость! Не сработает! Хочешьсказать, что эти олухи не взяли с собой ни спальников, ни батарей, ни заправкидля брюха? Да никогда не поверю!

– Они в Хаосе уже больше недели. А некоторые ибольше… Там кромешная мгла и пустота, – объяснила Дафна очень тихо.

Она уже не пыталась никого и ни в чем убедить.Просто хотела, чтобы ей поверили. В зрачках Варвары что-то шевельнулось.Очередной толчок коленом по морде Добряка вышел смазанным и недостаточносердитым.

– Это правда? – хмурясь, спросила она уАрея.

– Что?

– Ну что парни застряли где-то в Подземье –без батарей, без жрачки – а вы, упитанный жмот, предлагаете, чтобы я оставилаэту штуку у себя?

Улите стало страшно. Назвать Арея так иуцелеть было уже из области фантастики. Мечник ухмыльнулся, однако ухмылкавышла резиновой. Видимо, проглотить «упитанного жмота» оказалось совсемнепросто.

– Отдать-то ты можешь, но обратно точно неполучишь, – предупредил он.

Варвара закрутила цепочку вокруг пальца.

– Он не врет? – испытующе спросила она уДаф.

– Нет. Обратно вряд ли, – твердо сказалаДафна.

Она давно поклялась себе, что никогда не будетлгать. Многие светлые спотыкались об это в разное время и по разным, частоуважительным причинам. И мало кто потом вставал. Невинной лжи не бывает. Дажекогда кажется, что ложь сошла с рук, она не сошла, а только отодвинулась вовремени, точно банковский кредит, для погашения которого взят еще один кредит.Можно спрятать трупик крысы под подушку, но вонь рано или поздно пробьется и оттуда.

Что такое ложь, даже пустяковая? Извращеннаяистина. А раз истина, то всякий замес лжи делается только на правде. Иногдаберется даже много правды, чудовищно много правды, и всё равно хватает каплилжи. Чтобы отравить бочку масла, совсем не нужна бочка яда.

Варвара, сомневаясь, долго переводила взгляд сАрея на Дафну. Шрам, удлинявший ее рот, смещался то вверх, но вниз. Затем,нуждаясь в разрядке, сердито зыркнула на Корнелия.

– Чего уставился, ботан? Некуда положитьглазки – положи на полочку!..

Улита снова фыркнула.

Точно прощаясь, Варвара перевела взгляд нацепочку и вытерла кулаком нос с такой решимостью, словно собиралась стереть егос лица.

– Ладно, уговорила! Не хочу, чтобы из-за менякто-то окочурился! Эй вы, я отдаю!

Арей ответил не сразу. Мясистый лоб прорезалакороткая морщина.

– Я сказал, что она твоя, значит, твоя. Делайс ней что хочешь. Лигулу придется подвинуться, – произнес он с заметнымколебанием.

– Что за Лигул? Начальник?

– Да.

– Жуть. Вокруг сплошные начальники, –сказала Варвара без уважения.

Броска никто не заметил. Цепочка оторвалась отее ладони, серебристо всплеснула, как выпрыгнувшая из воды рыба, и перепорхнулана ладонь к Дафне.

– Держи! Не знаю, как ты собираешьсяпередавать это своим парням, но я тебе верю!.. Ну всё, пока! За своими стаблоками я еще приду! Не надейтесь по-тихому замять. Я не забуду!

Она толкнула Добряка и пошла, на ходузабавляясь с кнопкой фонаря: то включая его, то выключая. Улита дала ей отойтишагов на десять. Она все глядела на Арея и не верила своим глазам.

– Нет, я так не могу. Это как-то неправильно…Погоди! – крикнула она Варваре.

Та удивленно остановилась. Сомкнув бульдожьичелюсти, Арей смотрел себе под ноги. Казалось, носки собственных ботинок –единственное, что интересует его в этом мире.

– Она же ваша дочь! И не говорите, что нет. Ядогадалась! Вы дали ей уйти! Разве вы не хотите сказать ей, что… – негромконачала Улита.

Она ощутила, как что-то предупреждающе, небольнее комариного укуса, кольнуло ее под лопатку. Маленький метательныйкинжал, который Арей обычно прятал в рукаве, неприметно для других коснулся еекожи. Со стороны это выглядело, как если бы он просто полуобнял секретаршуодной рукой.

– Я уже предупреждал тебя однажды. Говорюснова: если ты откроешь рот, я тебя убью! – беззвучно для других, но оченьотчетливо для Улиты произнес Арей.

– Но почему? – спросила Улита, тоскуя.