Маша любила говорить гостям, что они узнают о так называемом путешествии к велнессу, но гости так ничего об этом и не слышали, потому что никакого путешествия не существовало в природе. Далила оставила свою работу в качестве секретаря у напыщенного идиота, возглавлявшего страховую компанию. Ее путешествие к велнессу представляло собой поездку с Центрального вокзала до Джаррибонга.

– Думаю, мы должны их выпустить, – сказал Яо. – Их к этому времени уже нужно было выпустить.

– Мы должны быть готовы к неожиданностям, – возразила Маша. – Я вам обоим говорила об этом с самого начала. Для получения радикальных результатов приходится прибегать к радикальным действиям. Я знаю, они недовольны, но только так мы можем добиться их преображения. У них есть вода. Крыша над головой. Мы вывели их из их комфортной зоны, только и всего. С этого и начинается рост.

– Я не уверен, что это так, – обеспокоенно заметил Яо.

– Включи звук, – велела Маша.

– Мы, безусловно, должны сообщить об этом в полицию, когда выйдем отсюда, – раздался женский голос.

– Это кто? – спросила Маша.

– Фрэнсис, – ответил Яо, глядя на экран.

Фрэнсис стояла спиной к камере наблюдения и разговаривала с Ларсом.

– Фрэнсис! – проговорила Маша. – Ей же так понравилось пережитое. Она, казалось, много извлекла из путешествия.

Следом послышался голос Ларса:

– Это наша моральная обязанность. Гражданский долг. Долг перед другими людьми. Если мы этого не сделаем, кончится тем, что они кого-нибудь убьют.

– Не знаю, хочу ли я, чтобы они оказались в тюрьме, – сказала Фрэнсис. – Я думаю, они делали это с добрыми намерениями.

– В настоящий момент я лишен свободы, Фрэнсис. Я не буду чувствовать угрызений совести, если кто-нибудь за это немного посидит в тюрьме, – возразил Ларс.

– Боже мой! – простонал Яо в прижатые ко рту костяшки пальцев. – Это катастрофа. Они даже не… пытаются!

– Ничего не катастрофа, – отрезала Маша. – Они все поймут. Просто на это потребуется чуть больше времени, чем мы планировали.

– Они не выглядят изменившимися после терапии, – сказал Яо. – Они сейчас кажутся такими… рассерженными.

Далила вздохнула. Это называется ломка, дураки вы.

– Кто-нибудь хочет зеленого чая? – спросила она.

– Спасибо, Далила, ты очень заботлива, – поблагодарила Маша, прикоснулась к руке Далилы и улыбнулась ей согревающей душу улыбкой.

Даже прежде, когда Маша ничуть не походила на богиню, а была обычным внешне малопривлекательным топ-менеджером, она великолепно справлялась со своей работой. У нее была харизма. Людям хотелось нравиться ей. Далила работала на Машу с большей отдачей, чем на кого-либо другого, но теперь пришло время закрыть эту главу жизни.

Наверняка здесь появится полиция. Это Далила добывала наркотики через Даркнет[20]. Этот процесс ей нравился, к тому же она получила новые навыки, так что можно будет обновить резюме в PowerPoint. Далила подумала, что ее действий, вероятно, недостаточно, чтобы упрятать ее в тюрьму. А может, и достаточно. И кажется, в тюрьме ей не понравится.

Внутренний голос ведь подсказывал ей, что все это плохо закончится. Была какая-то предопределенность с того самого момента, когда Маша вручила ей книгу о психоделической терапии и сказала: «Вот что станет революцией в нашей методике». Далила помнила, что тогда же и подумала: ничего хорошего из этого не выйдет. Но она отчаянно скучала, а эксперименты с наркотиками увлекали. К тому же ей хотелось посмотреть, как этот поезд сойдет с рельсов.

В течение следующего года фруктовые коктейли с микродозами не давали никаких побочных эффектов. Люди и не подозревали, что получают наркотик. Они считали, что дело в органической пище и медитации, от которых и наступает улучшение. Они приезжали снова, потому что хотели еще раз испытать прекрасные ощущения.

Потом Маша решила, что микродоз недостаточно. Она вновь захотела сделать что-то революционное. Выйти за привычные рамки. Изменить ход истории. Яо возражал. Ему не хотелось менять ход истории, он хотел просто помогать людям. Маша ответила, что это и будет настоящая помощь людям, которая навсегда их изменит.

Решающий довод прозвучал, когда Яо испытал психоделическую терапию на себе. Инструктором при нем была Маша. Далила отсутствовала, у нее были выходные на тот уик-энд, но когда она в следующий раз увидела Яо, его глаза горели еще более безумно, еще более одержимо, чем прежде, и он цитировал исследование так, словно именно оно и изменило его, хотя сделали это галлюциногенные наркотики и убежденность Маши.

Далила, конечно, тоже попробовала на себе психоделическую терапию. Этот опыт произвел на нее огромное впечатление, но ей хватило ума не считать так называемые откровения реальностью. Они объяснялись только воздействием наркотиков. Она и раньше пробовала галлюциногенные грибы. Это все равно что по ошибке принять похоть за любовь или верить в подлинность сентиментальных чувств, которые ты испытываешь, слушая те или иные песни. Да вернитесь вы к реальности! Это же искусственные чувства.

Яо все говорил и говорил о том, что якобы узнал из психоделической терапии, а Далиле хотелось просто надавать ему по морде. Она понимала, что имеет дело с еще одним свидетельством того, насколько этот дурачок болен Машей. Горбатого могила исправит. Здесь изменить что-то уже невозможно.

Далила не пошла на кухню, чтобы приготовить зеленый чай. Она направилась прямиком к себе и собрала документы. Все остальное, связанное с этим отрезком ее жизни, – белую форму, запах сандалового дерева, коврик для йоги – она оставит здесь.

С самого первого дня, когда она приняла предложение Маши, Далила знала про себя, что в глубине души она так и осталась секретаршей. Она была своего рода миротворцем. Вроде дворецкого или фрейлины. Некто, кого видят, но не слышат. Она не была капитаном этого корабля, и черт ее побери, если она собиралась тонуть вместе с ним.

Не прошло и пяти минут, как Далила уже сидела за рулем «ламборджини» Бена и ехала в направлении ближайшего регионального аэропорта. Там она сядет на первый же рейс, куда бы он ни направлялся.

Это была не машина, а мечта.

ДЖЕССИКА

И на каком вы сроке? – спросила Хизер из угла комнаты.

Она встала и потерла свои глаза с такой силой, что Джессика поморщилась. С нежной кожей вокруг глаз нужно обращаться осторожнее.

– На каком? Э-э-э… два дня, – ответила Джессика и приложила руку к животу.

– Два дня? – переспросила Кармел. – Вы хотите сказать, что у вас месячные запаздывают на два дня?