губам нежно, почти целомудренно. Наклонился к ней и заглянул в глаза с лукавой улыбкой.

— Назад дороги нет, — повторил он чуть слышно. — Теперь ты моя. И я — твой.

Офелия потянулась к нему с поцелуем. Горло перехватывали слезы радости и страха. Страха перед новой жизнью. Женщина бросила взгляд в толпу, выхватила заплаканное лицо Мередит, которая держала Ли под руку. Глаза подруги сверкали. За ними стоял Дональд в обнимку с новой пассией. Себастьян Хоул в гордом одиночестве. Доктор Кауфман, медсестры. Аркенсон. Генри держался особняком, он пришел без подруги. Но главное, что пришел. Обычно замкнутый хирург избегал подобных мероприятий, ограничиваясь поздравлениями с глазу на глаз. Но произошедшее связало их нерушимыми узами. Он спас жизнь Рамону. И он помог Офелии. В Темном мире кровные узы сильнее прочих. Если ты попробовал кровь темного существа, ты соприкоснулся с ним той частью души, которая обычно не показывается. Офелия раньше не изучала эту тему и ничьей крови не пила, она питалась эмоциями. Но теперь ее отношение к Генри Аркенсону, гениальному хирургу и темному эльфу, который тщательно маскировал все, что находится за пределами больницы, можно было назвать братским. Генри следил за ними карими миндалевидными глазами. Черные волосы аккуратно зачесаны назад, тонкое и благородное лицо бесстрастно. Чем-то неуловимым они были похожи с капитаном Ли. Дальние родственники? Говорят, в семьях высших эльфов все перемешано.

Офелия не успела развить эту мысль. Рамон вернул ее в реальность, подхватив на руки, и пронес по проходу. Усадил на заднее сидение лимузина, опустился рядом. Водитель-эльф закрыл за ними дверь и, вернувшись на свое место, вырулил с парковки. Они ехали в ту самую резиденцию с конюшней, где все началось. Гости подтянутся следом. Они составили лучшее в двух мирах меню, пригласили музыкантов.

В машине они сидели, прижавшись друг к другу. Офелия положила голову ему на плечо, он обнимал ее, поглаживая горячими пальцами сквозь тонкий шелк легкого платья. Уложенные в незамысловатую, но элегантную прическу волосы женщины слегка растрепались, и Рамон запустил в них руку. Лия услышала, как сорвалось его дыхание, стоило ему склонить голову к ее макушке. Адвокат вдохнул ее аромат и, кажется, сжал зубы. Мгновение спустя Офелия услышала тихий смех.

— Я впервые женился в этой жизни, — проговорил он будто между прочим. Но ее озадачили эти слова, он практически не говорил о себе и уж тем более о том настоящем себе, который скрывался под маской адвоката. Он не говорил, а она не спрашивала, инстинктивно чувствуя, что такой вопрос будет воспринят в штыки.

— В этой жизни? — осторожно уточнила она.

— После обращения, — кивнул Рамон и замолчал.

Но не отвернулся. Синие глаза искали какой-то ответ в ее лице. Мужчина наклонился к ней. Поцеловал. Это был другой поцелуй. Поцелуй не любовника, но мужа. Офелия не знала, как это описать, не могла объяснить сама себе, что же изменилось. Изменилось все. Более глубокий и спокойный, и одновременно более волнующий. Офелия положила руку ему на грудь, просунув палец между лацканами рубашки, чтобы коснуться горячей кожи. С наслаждением почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.

— Не искушай меня, — шепнул он, меняя тему. — Дождемся ночи.

— Шрамы почти незаметны, — сообщила Лия, расстегнув пару пуговиц его белоснежной рубашки. — Мы не смогли избавить тебя от них. Храмовое серебро.

Он положил руку поверх ее пальцев и тихонько рассмеялся. Снова. Раньше она не слышала такого смеха. Такого искреннего и легкого. Он будто стал моложе, будто избавился от груза.

— Ты видела все мои шрамы. Их будет еще больше. Вы с Аркенсоном спасли мне жизнь. А твоя кровь… невозможно стать ближе.

— Я никогда не питалась кровью и… не могу понять, что ты чувствовал. Но во время переливания, кажется, я чувствовала тебя будто внутри себя. Не знаю, как объяснить, — она отстранилась. — Будто нас выдернули из тел и поместили в общее пространство. Где были только мы вдвоем. Будто впервые я увидела тебя. И именно тебя я полюбила.

Он поймал ее руку и прикоснулся к ней губами.

— А я увидел тебя.

Оставшийся путь они провели в молчании. Обнимались. Изредка касались друг друга с поцелуем. Думали каждый о своем, но у обоих было ощущение, что мысли стали общими. Хотя бы в этот день, день их свадьбы, когда жизнь раскололась на две части. И пусть в Темном мире этот обряд ничего не стоит, для них он станет судьбоносным.

Несколько часов спустя

Офелия переоделась в свободное платье, которое не стесняло движений, и перемещалась между гостями. Музыканты играли негромко, гости разбились по группам и парам. Кто-то танцевал, кто-то пил. Рамон общался с высокопоставленными гостями, не пригласить которых было нельзя. Офелия чувствовала себя более свободно. Отдав дань уважению, поздоровавшись со всеми, она исчезала, чтобы перекинуться парой слов с теми, кого знала и любила уже давно.

Ее то и дело вылавливала Мередит. Она узнала о свадьбе первой и приняла непосредственное участие в подготовке церемонии. Свою роль подруги невесты сыграла великолепно. И сейчас стояла у крайнего столика слева от танцевальной зоны и потягивала коктейль. Наблюдая за танцующими, пьющими и просто разговаривающими гостями. Андреас в этот момент беседовал с Рамоном. Оба то и дело поглядывали на своих женщин, но прочитать по их лицу, о чем шел разговор, было нельзя.

— Они друзья, — сообщила ей Мер. — Я думала, просто приятели. Оказывается, друзья.

— Они чуть не погибли вместе. Это сближает.

— На Андреаса это произвело сильное впечатление. Он переехал ко мне. Совсем. Я рассказывала?

Офелия покачала головой.

— Будь счастлива, милая.

— Как ты?

— Нет, зачем. Будь счастлива своим счастьем. С мужчиной, которого любишь.

Мередит допила коктейль.

— Я недостойна такого красавчика, — тихо сообщила она. — Я ему изменила. Пару раз. И теперь думаю, говорить или нет. Боюсь, что он уйдет, если рассказать. А если не рассказать, все равно узнает и подумает, что я его не люблю. Это был просто секс. Я устала после съемок, а этот мальчик визажист такой милый, такой нежный. Я поняла, что соскучилась по нежности. Андреас он… он властный мужчина.

Никогда бы не подумала.

Офелия промолчала. Она знала вздорный нрав подруги, которая настолько привыкла к мужскому вниманию, что не могла без него обойтись даже будучи в отношениях. Она изменяла каждому своему кавалеру. И всегда использовала измену