— Север! Джей! Я кому сказал?

Парни отступили от двери на десяток шагов, но в глайдер не торопились.

— Уходите! Скорее! — молила Дэсса. Хрупкая, тоненькая, почти невесомая; пушистая и мягкая, как кошка.

Некстати — или наоборот, очень вовремя? — вспомнилось, как она пела Мстиславу песни любви, отвлекая телохранителя, когда ее сородичи похищали Домино. Воспоминание было постыдным, и Мстислав поспешно его прогнал. Отчего-то брат с Джеем с места не стронутся… Уж не СерИвская ли это ловушка?

— А ну в глайдер! Оба! — рявкнул телохранитель, опуская Дэссу наземь. Замешкался, не понимая, что с ней делать: в глайдер одну не засунешь, а возвращаться вместе с княжной к тем двоим глупо. — Север, черт тебя дери! Назад!

Брат и ухом не повел, сторожа дверь с защемленным обрезком желтого шелка. И Джей там же — караулит, глаз не сводит со старшего. Случись что, чем он поможет?

«Мы работаем, — снова прозвучал в голове мягкий голос миллаушки. — Я прошу: не мешай».

— Уходите, спасайтесь! — плакала Дэсса, тянула Мстислава за рукав, пытаясь направить к глайдеру.

— Тише, тише, — сказал он ей по-СерИвски. — Все будет хо…

Потайная дверь снова открылась; изнутри как будто плеснула густая тьма. СерИвская стража. Пятеро. Они вышли один за другим — закутанные в черный шелк, увешанные оберегами из позолоченного серебра и крошечными зеркальцами. Оружия в руках не было, однако в складках одежды могло таиться что угодно. Да и грозная Кеннивуата-ра всегда при СерИвах.

Дэсса подавилась криком и стихла, испуганно прильнув к Мстиславу. Ее золотистая макушка едва доставала телохранителю до пояса.

Первым шагал почтенный Торр — так и не изгнанный князем начальник стражи. Позванивали серебряные обереги, поблескивали качающиеся на шнурках зеркальца. Начальственные уши не походили на пуховые шарики — шерсть на них зловеще прилегла, серые холодные глаза щурились по-змеиному. Следом шагали четверо стражников; вид у них был не столь воинственный, как у Торра.

Дорогу преграждали Северин с разрядником и Джей с ножом. Подчеркнуто их не замечая, начальник стражи остановился и высокомерно — насколько позволял его невеликий рост — обратился к Мстиславу на языке людей:

— Ты опять здесь, враг всех достойных СерИвов? Ты снова посмел явиться к нашей святыне и, — змеиный взгляд скользнул по прильнувшей к телохранителю Дэссе, — вновь позволил себе прикоснуться к ясноокой княжне, да принесут ей весенние ливни многое счастье и многих детей?

При этих словах Дэсса вскрикнула, как подранок, и крепче прижалась к Мстиславу, обхватила обеими руками. На краю сознания промелькнуло: перепуганная княжна обнимает его за бедра, все приличия попраны.

— Ты ответишь за свое кощунство, человек, — посулил начальник стражи. Он шевельнул плечами, и позолоченные обереги звякнули, как бы подтверждая его слова, и остро блеснули зеркальца на черном шелке.

Четверо стражников повторили его движение, точно так же звякнули оберегами и блеснули зеркальцами. Дэсса мяукнула; ее золотистая шерсть взъерошилась и потускнела, сделавшись грязно-желтой.

«Мила, что ему надо?» — мысленно спросил телохранитель.

«Он желает взять Дэссу в жены, — откликнулась миллаушка. — Хочет спасти ее и затем получить как награду».

«Спасти от нас?» — уточнил Мстислав.

«От тебя».

Северин с Джеем оглянулись — они тоже слышали Умную Зверу.

— Я не хочу! — выкрикнула маленькая княжна, прячась за телохранителя. — Слав, нет, нет!

Почтенный Торр гневно вздернул голову и вздыбил шерсть, отчего она сделалась почти черной, в тон мрачному шелку его одежд. Начальник стражи что-то прорычал, чего Мстислав не понял, зато разобрали Северин, Джей и Дэсса. Люди одинаково прикусили губу, пряча усмешку, а СерИвка пронзительно завизжала:

— Нет, нет, нет!

— Почтенный Торр! — рявкнул телохранитель, перекрывая ввинчивающийся в уши визг. — Ясноокая княжна пела мне песни любви… — Княжна умолкла, и он договорил в неожиданной тишине: — А ее брат был также и мне другом и братом. У меня есть право решать, и я не отдам тебе в жены прекрасную Дэссу, когда она так противится.

Северин одобрительно кивнул и что-то добавил по-СерИвски. От его слов начальник стражи взбеленился и с воем ринулся вперед, думая прорваться к Мстиславу с Дэссой, и даже глядящий в грудь разрядник его не испугал. Хитрый СерИв отлично знал, что люди не станут убивать; однако четверо стражников оробели и не последовали за начальником. Разъяренный Торр попытался оттолкнуть с дороги Северина, не сумел, что-то яростно выкрикнул — и вдруг нелепо задергался в воздухе, когда его поймал Джей и приподнял над землей.

— Не смей оскорблять мою названую сестру и братьев, — проговорил Джей внушительно, — не то я сброшу тебя в колодец, прямо на Изначальное Зеркало.

Почтенный Торр извивался в его руках, завывал, рычал и шипел; юная княжна рыдала у Мстислава за спиной, скорчившись на камнях. Беда. Вот теперь точно получится нападение на СерИвов и похищение девицы. А если вдобавок стража затеет петь убийственную Кеннивуата-ра… Мстислав не успел представить, что будет.

Повсюду на камнях зажглись серебристые искры, и как-то особенно колко сверкнули зеркальца СерИвов. Отражения стремительно разрастались, в них гуляли сполохи серебряного света, и просверкивали белые молнии. Дэсса подавилась плачем и затихла, крепко сжимая Мстиславу колени. Начальник стражи тоже смолк, тряпкой повис в руках Джея; вытаращенные глаза подрагивали, взгляд бегал по стенам шахты. Стражники попятились, озираясь и втягивая головы в плечи, прижимая шерсть, которая казалась уже не шерстью, а плотной блестящей тканью. Их позолоченные обереги молчали.

Мстислав бросил взгляд на глайдер — посмотреть, что отражается в стеклах. В них отражался СерИв. Вероятно, почтенный Торр, потому что именно он сейчас выглядел самым потрясенным.

Джей поставил начальника стражи наземь. Торр съежился, глухо мяукнул. Пуховые шарики ушей превратились в жалкие растрепанные комочки, темно-серая шерсть на голове сделалась тусклой и как будто больной. Отражения в стеклах и на корпусе глайдера корчились еще выразительней — сгорбленные, виноватые, несчастные. Серебряный свет и белые молнии потухли, изображения Торра померкли, но не погасли совсем, и видно было, что замысливший недоброе начальник стражи раздавлен сознанием собственной вины. Отражения на камнях исчезли, о них напоминал лишь едва заметный шелковистый блеск, однако в каждом зеркальце, украшающем наряд почтенного Торра, виднелась крошечная фигурка.

Четверо стражников пятились к потайному ходу — друг за дружкой, след в след, как и вышли. Один вынул из складок одежды кинжал и бросил на землю, другой потихоньку избавился от удавки, третий стыдливо выбросил то, что Мстиславу показалось струной с поперечной намоткой, вроде древней хирургической пилы. Умелый боец эдакой штукой оттяпает голову — моргнуть не успеешь. У последнего стражника оружия не оказалось; однако он брел, хватаясь за горло, как будто наказывал себя за едва не спетую песню убийства.