«добавить прочности стабильности Нашей страны и увеличить благосостояние всех людей в пределах Наших владений». Его действия, уверял император своих предков, гарантируют, «что почитание Наших законов будет продолжаться вплоть до самых отдаленных времен». Церемония завершилась, император переоделся в костюм западного образца и направился в зал для приемов, оформленный в европейском стиле. Там он принял конституцию у Ито, передал ее в руки премьер-министра Курода и объявил всем, что всемилостивейшим монархом народу дарована конституция.

Сам документ был как вместилищем традиции, так и воплощением современности. Первые 17 статей, объединенные в главу 1, касались императора{146}. Самая первая статья объявляла, что «Японская империя должна находиться под властью и управляться династией императоров, непрерывной в вечности». Последующие статьи называли императора «священным и неприкосновенным», обладавшим «правами и верховной властью». Остальные статьи главы 1 конкретизировали полномочия монарха. Самым важным из них было объявление открытия, закрытия, перерыва в работе и роспуска имперского парламента. Кроме того, согласно статье 6, император «санкционирует принятие законов и отдает приказ на их введение и исполнение». Статья 8 расширяет эту прерогативу, давая трону право на издание «Императорских указов вместо закона», если заседаний парламента в это время не проводится. Кроме того, император объявлялся главнокомандующим вооруженными силами, который объявляет войну, устанавливает мир и заключает договоры. Однако конституция содержала положения, ограничивающие императорские прерогативы. Это позволяло оградить государство от деспотического использования властных полномочий. Один из параграфов, например, определял, что «императорские указы должны быть представлены имперскому парламенту во время ближайшей сессии». Далее говорилось, что ни один указ не должен «никоим образом противоречить любому действующему закону».

Глава 2 содержала «права и обязанности подданных». Двумя основными обязанностями были уплата налогов и служба в армии и флоте в случае призыва. Права были более многочисленны. Конституция гарантировала японцам следующие права: «на неприкосновенность жилища» и на защиту от незаконного вторжения и обыска; право нести наказание только по приговору суда; пользоваться «нерушимым» правом собственности; на свободу вероисповедания, а также на «свободу слова, письма, публикаций, общественных собраний и организаций». Большая часть этих прав и привилегий не была гарантирована безоговорочно. Они сопровождались такими фразами, как «в рамках действующих законов» и «если это не вступает в противоречие с их обязанностями в качестве подданных». Более того, каждое право может быть отменено в случае возникновения кризисной ситуации. Как отмечал Ито в своих комментариях, представляется существенным «создать исключительные положения на случай исключительных обстоятельств. Для этого следует помнить, что наивысшей целью Государства является поддержание его существования». Соответственно, как считал Ито, «при возникновении опасности Государство должно без всяких колебаний пожертвовать частью законов и прав подданных»{147}.

Следующие несколько глав касались двухпалатного парламента и устанавливали круг обязанностей министров и Тайного совета. Как министры, так и члены совета должны были давать трону консультации. При этом предусматривалось еще одно ограничение императорской власти: ни один закон, указ или рескрипт не мог вступить в действие без подписи соответствующего министра. Впервые создаваемый Имперский парламент состоял из Палаты Пэров, в состав которой входили представители знати и члены императорской семьи, назначаемые императором, и Палаты Представителей, которая избиралась народом. Каждая из палат обладала правом законодательной инициативы и могла вносить представления кабинету министров. Принятие законов базировалось на принципе консенсуса между двумя частями парламента. Конституция также уполномочивала парламент голосовать по поводу годового бюджета. Однако ряд статей ограничивали это важное право. Статья 67 устанавливала, что «уже установленные траты, основанные на властных полномочиях Императора, не могут ни сокращаться, ни отменяться Имперским парламентом». В этом параграфе нашли свое отражение страхи олигархов по поводу того, что придирчивый, избранный народом парламент может в один прекрасный день поставить под угрозу национальную безопасность, урезав расходы на армию, которые и были подведены под категорию «трат, основанных… на полномочиях Императора». Статья 71 еще более ограничивает влияние парламента на бюджет. Согласно ей, в случае, если бюджет не пройдет через законодательный орган, «правительство будет придерживаться бюджета, утвержденного на предыдущий год».

Ито не смог избежать кровопролития в период споров вокруг конституции, возникших на заре эры Мэйдзи. Однако, используя сочетание жестких законов с идеологическими концепциями, он и его коллеги достигли в конце концов своей цели. Конституция Японской империи отражала те идеи, которые базировались на «основных принципах», изложенных Ивакура в начале 80-х гг. XIX в. Она устанавливала механизмы разделения власти с представителями, избранными народом, но в то же время она накладывала жесткие ограничения на законодательные инициативы, сохраняла верховную власть за императором и передавала подавляющую часть властных полномочий министрам, назначаемым троном.

Принятие конституции также означало важный шаг на пути к достижению еще одной цели: вступления в сообщество наиболее развитых стран мира. Практически с того самого дня, как они оказались у власти, олигархи режима Мэйдзи трудились над увеличением внутренней силы и обеспечением национального единства. Их конечной задачей при этом было создание современной и мощной державы, пользующейся уважением в глазах Запада. Только таким образом, считали они, Япония могла сохранить свою национальную независимость, добиться пересмотра неравноправных договоров и, как однажды заметил Ямагата, «сохранить права и преимущества нации среди других держав»{148}. Конституция помогла Японии завоевать уважение со стороны международного сообщества, которого она так старательно добивалась, и получить статус великой державы. В последние годы жизни Ито высказывал свое удовлетворение по поводу проведенного конституционного эксперимента. «Оглядываясь на шестнадцать лет ее действия, — писал он, — я не могу избежать чувства определенного удовлетворения, поскольку я понимаю, что этот эксперимент, несмотря на многочисленные свои недостатки, был в целом удачным»{149}.

Можно было бы простить Ито его самонадеянность по поводу свершенных достижений, но в реальности, по мере продвижения в будущее, политические процессы, обусловленные конституцией Мэйдзи, пошли по таким направлениям, которые Ито и представить себе не мог. При всем своем уважении к прерогативам императорской власти, модернизированный основной закон обуславливал возникновение новых элит, в состав которых входили премьер-министр и его кабинет, Тайный совет, парламент и военная и гражданская бюрократия. Между всеми ними на протяжении долгих лет и десятилетий шла борьба за политическое влияние. Перипетии этой борьбы между различными элитами в конце концов повели Японию в тех направлениях, которые Ито не мог предусмотреть в тот момент, когда он февральским утром 1889 г. приближался к покрытому красным ковром возвышению, чтобы представить текст конституции императору Японии.

ГЛАВА 7

На пути к индустриальному будущему