Алексей снял трубку телефона. Это был обычный городской телефон, который соединял после набора номера. Но он просто прижал трубку к уху и сказал:

– Дежурный, пришлите ко мне конвой.

– Ты че, охренел? – вскинулась Лидия. – Какой конвой? Я в камеру не пойду.

– Задержанная, сядьте! – прикрикнул на нее Алексей.

– Не пойду в камеру, мне нельзя в тюрьму, у меня мама болеет.

– Послушай-ка, я тебе, кажется, предлагал рассказать подробно про ухажера твоего, этого, как его…

– Махова Владимира, – подсказала она.

– Ну да, Махова. Но ты ведь сотрудничать не хочешь, так что посидишь, подумаешь, может быть, что интересное вспомнишь.

– А если сейчас вспомню, ты меня отпустишь?

– А что это вы, гражданка Машкова, к должностному лицу при исполнении служебных обязанностей обращаетесь на «ты»?

– Отпустите? – поправилась она. – Торговаться будем?

– Да что я такого сделала, чтобы меня задерживать? Иван сам мне предложил в его квартире пожить, пока его в Москве нет. И что, у меня личной жизни быть не может, что ли?

– А вы, гражданка Машкова, понимаете, что такое убийство или покушение на убийство?

– Ни на кого я не покушалась, – сказала она спокойно, – нечего на меня вешать.

– А как в вине гражданина Горчакова оказался яд? – Какой яд?

– Цианид калия. Слыхала о таком? – Цианид?!

Ну, вот и все. Она практически призналась, что начиняла ядом бутылки.

– А ты думала, это что? – спросил он быстро, практически без паузы.

– Пурген, – сказала она и, испугавшись своего невольного признания, закрыла рот ладошкой с ярко наманикюренными ногтями.

Все, можно ее отпускать «под подписку», никуда она не денется. А этого «Махова» надо искать. Только вот где?

– При каких обстоятельствах ваш сожитель дал вам цианид калия для убийства гражданина Горчакова?

– Какого убийства? Мы хотели пошутить. Он бы невесту свою вином напоил, а она бы в туалет побежала. Мы пошутить только.

– Повторяю вопрос. При каких обстоятельствах ваш сожитель дал вам цианид калия для убийства Ивана Горчакова?

Она сникла, снова достала из сумки сигареты, помяла пачку и положила ее обратно.

– Повторяю вопрос…

– Да в день его приезда. Мы уже собирались выезжать. Я белье чистое на постель стелила и говорю, мол, ох, сегодня тут танцы под одеялом будут, полгода не виделись. А он говорит: «А давай им устроим прикол?» И порошочек дал в бутылечке малюсеньком. А на нем написано «Слабительное». Ну, научил, что надо порошок растворить в воде и по чуть-чуть в каждую бутылку через пробку подлить. Шприц дал и показал, что и как.

– Так, сейчас пойдете со мной в лабораторию делать фоторобот Махова.

Она так закивала головой, как будто от того, насколько энергично она это делает, зависела ее судьба.

– Конечно, вот свинья какая, меня подставлять.

Все на сегодня, пора домой. Домой? Куда? К Наталье. Хотя надо ли ее вообще «охранять» в свете открывшихся обстоятельств? А вдруг? А вдруг ей всетаки угрожает опасность? И потом, это так заманчиво – еще хотя бы немного побыть рядом с такой девушкой!

– Дежурный! – вызвал он по телефону, теперь уже по-настоящему, набрав внутренний номер. – Забери из моего кабинета гражданку Машкову и отведи ее к компьютерщикам. Пусть фоторобот по-быстрому сделают.

Еще несколько звонков, зайти к ребятам ненадолго, составить план на завтра – и можно уходить.

Замечательный выдался вечер. Алексей приехал к Наталье в девятом часу, поднялся пешком, подумал и открыл дверь своим ключом. В конце концов, ему выдали ключ, и он может им пользоваться. В квартире пахло жареным мясом, зеленью и еще чем-то очень домашним, уютным. Наверху работал телевизор – слышалась музыка, какие-то звуки: то ли стреляли, то ли машина ехала. В руках у Алексея была коробка с пирогом, на которой поместилась еще одна коробка с пиццей. Эту пиццу он купил машинально, почти на автомате выйдя около знакомого киоска из машины, потому что думал о Наталье. Вернее, все о том же – как ее из этой навозной кучи вызволить. И тащил ее, пиццу, то есть, на вытянутых руках, и ключ вставлял, неудобно пристроив коробки на животе. Вдруг вся эта еда понадобится? А тут мясом пахнет.

– Наталья Сергеевна! – тихонько крикнул Алексей и сразу пожалел об этом. Может быть, девушка уже спать легла? Ей завтра на работу. А он орет во всю глотку!

Но тут же послышались легкие шаги, и по лестнице стала спускаться Наталья. Что-то такое было на ней надето – легкое и воздушное, что Алексей на секунду закрыл глаза. Боже милостивый! Надо как-то взять себя в руки, что ли, а то увидел женщину в домашней одежде и нате, пожалуйста, глаза закрывает.

– Привет, – сказала Наталья, – а я уже хотела тебе звонить. Что так долго?

Опа! Вот как. Она хотела ему звонить! Она беспокоилась!

– Да это и не поздно совсем. Я обычно дольше на работе задерживаюсь, просто сегодня пораньше вырвался, хотелось с тобой вечер провести.

Сказал и настороженно посмотрел на нее: вдруг ей эти экивоки по фигу? Нет, вроде бы ничего.

– Вот и хорошо. А я ужин приготовила вкусный. Будем ужинать. Мой руки, переодевайся. Сейчас я все разогрею.

Он поставил коробки на стол:

– Это яблочный пирог, тоже очень вкусный. А это пицца, – пояснил он в то время, как Наталья стала раскрывать коробку поменьше.

– Ты думал, я тебя кормить не буду? – удивилась она. – Пиццу казенную купил на ужин?

– Да нет, это я по привычке. Рефлекс у меня такой: я по дороге домой обязательно останавливаюсь около постоянного киоска – покупаю пиццу, пирожки в зависимости от настроения. Продавец там уже практически как брат. Он меня сегодня спрашивает: «Как всегда?». Я, как дурак, кивнул. Он мне коробку протянул и говорит: «Двести рублей». Я деньги отдал и только тогда понял, что никакие пирожки покупать не собирался.

Алексею стало очень смешно оттого, что он купил пиццу, что Наталья смотрит на него с радостным интересом, что она сейчас вместе с ним будет ужинать, и он засмеялся. Она подумала и тоже засмеялась.

Коробка с пиццей была с почетом помещена в холодильник, Алексей отправлен мыть руки и переодеваться, а Наталья стала накрывать на стол.

Ей было приятно, что он пришел «пораньше». Хотя, девять часов – это уже совсем вечер. Порядочные люди давно отужинали и занимаются какими-нибудь привычными домашними делами. Некоторые собак выгуливают, другие у детей уроки проверяют, с друзьями встречаются, хорошие книги читают. А вот они с Алексеем поесть только собираются. Она сегодня с удовольствием готовила свое фирменное блюдо – свинину с апельсинами. Кто не знает, что с чем, никогда не догадается. А мясо из-за апельсинов становится нежным, сочным. Вкуснятина! Часов в шесть вечера, когда ужин был готов, она начала ждать Алексея с работы. Сначала даже на стол накрыла: постелила красивую скатерть, поставила тарелки из парадного сервиза, разложила праздничные столовые приборы. А его все не было. Она от скуки набрала номер Машкиного сотового. Но Машка, промычав что-то невообразимое, сразу прекратила с ней разговор. Что бы это значило? Вот интересно, если сейчас набрать Толю, он тоже будет мычать в трубку? Или Машка не с ним? Машка, конечно, будет ей звонить, когда освободится. Хорошо бы позвонила до того, как придет Алексей. Где он ходит? До скольких они в милиции работают? Во всех учреждениях рабочий день заканчивается в шесть, ну, может быть, в семь вечера. А в милиции во сколько? Почему он ей не звонит, что задерживается?