– И все-таки ты свидетель, и давай уже вспоминай, что такое ты могла видеть или слышать. Самое интересное для меня это то, что участковый перед своей гибелью хотел почему-то с тобой непременно встретиться и о чем-то у тебя спросить. Ладно, об этом позже. Давай про поминки.

Она поставила локти на стол, сплела пальцы и уткнулась в них носом.

– Значит, Иван Ильич Горчаков. С ним девица была, – она стала подбирать слова, разъединяя и снова соединяя ладошки, – такая… вульгарная. Она, понимаешь, везде свой нос совала: все двери открывала, потом зашла на кухню, заглянула в шкафы, крышки у кастрюль для чего-то поднимала. В общем, вела себя, как хозяйка. Я сначала решила, что это его невеста. Но потом поняла, что нет, не невеста. Мне Анна Дмитриевна про его невесту рассказывала. Говорила, что необыкновенной красоты девушка – восточная утонченная красавица. А эта была похожа на торговку с дешевого рынка. Как же ее звали?

– Лидия ее звали. Лидия Ильинична Машкова. – А ты откуда знаешь? – Работа такая.

– Так что же ты мне голову морочишь? У вас в протоколах, наверное, все записано: кто был, когда ушел. А я должна мозги напрягать.

– Да ничего там о поминках нет. И о том, что на тебя напали, кстати, тоже нет. Это мне Иван Горчаков рассказал.

– Надо же, помнит, – удивилась Наталья, – а я думала, у него полная заместительная амнезия.

– Все он помнит, – досадливо отмахнулся Алексей, – давай дальше думай.

– Ну, значит, Иван и Лидия Машкова, я, домработница Настя. Потом были еще две дамы, вроде, школьные подруги Анны Дмитриевны. Или институтские, я точно не знаю. Одну из них я встречала раньше у Анны Дмитриевны на даче. Вот только не помню, когда. Только было тепло, и Полина бегала босиком. Были еще мужчины из фирмы Петра Ивановича, я их прежде не встречала. Ведь на поминках никто друг с другом не знакомится – не та тусовка.

– А ты не помнишь, кто первым оказался на втором этаже, когда ты закричала?

– Конечно, помню. Иван Горчаков. Он принесся впереди всех. Следом за ним пришла эта Лидия Машкова и Настя. Остальные уже ушли.

– То есть, Иван провожал гостей. Кто-то в это время был в кабинете. Можно предположить, что это были либо Настя, либо Лидия. Логично? Логично.

– А почему не кто-то из гостей?

– Да потому, что Иван их как раз провожал. Он бы заметил, что кого-то нет.

– Глупости, – решительно отрезала Наталья. – Я же сказала, что гости уходили частями: кто-то ушел, кто-то остался. Проследить, кто и где ходил по квартире, было сложно.

– Да ладно тебе! Ты же сама сказала, что это была не вечеринка, то есть люди вели себя сдержанно. Не думаю, чтобы они отправились на экскурсию по квартире покойников. Это было бы странно. Ну, Лидия – это исключение. Она пришла с хозяином и наследником и чувствовала себя сопричастной, что ли. Остальные, во-первых, были друг у друга на виду, во-вторых, никто не пришел один. Это я уже выяснил. То есть получалось, что каждый следил за каждым. Видишь ли, есть такое понятие: взаимодействие в паре. Очень близкие между собой люди могут вступить в сговор, например, лжесвидетельствовать. И, бывает, это срабатывает. А малознакомые сговориться, как правило, не могут. Даже если один из них будет выгораживать своего, назовем, партнера, то будут нестыковки в деталях, потому что люди по-разному видят и оценивают одну и ту же ситуацию. На поминках не было близких друг другу людей, были знакомые, даже не друзья. Причем я знаю, что в офисе Петра Ивановича поминки были гораздо более искренние, чем дома. Дома были только те, кто общался с покойными либо официально, либо был давно знаком. Иван не сориентировался, как он мне сам сказал, кого звать домой, и поэтому так получилось, что те, кто был по-настоящему близок Петру Ивановичу, поминали его в офисе. Я так понял, что родственников, кроме Ивана, у супругов не было?

– У Анны Дмитриевны есть старшая сестра, но она давно не встает с постели – паралич. Она одинокая бездетная женщина. Анна Дмитриевна содержала сиделку, приглашала регулярно врачей , навещала сестру. Она живет где-то в Подмосковье. Как она сейчас, я не знаю. Надо Ивана Ильича спросить. А со стороны Петра Ивановича была жена старшего брата со своим племянником.

– А сам брат где?

– Да я не знаю, умер, наверное. Я только знаю, что у него есть несколько открытий по математике или по физике, таких, – она покрутила кистью правой руки, – очень серьезных. А где он сам, даже не представляю.

– Они на поминках были?

– Нет, женщина очень пожилая, она и на кладбище еле держалась. Так что, я думаю, они сразу домой поехали.

– А что ты про Настю можешь рассказать?

– Про домработницу? А что про нее рассказывать? Приехала поступать в институт с периферии, не поступила, но домой решила не возвращаться. Сняла квартиру или комнату в нашем доме. А потом встретилась с Анной Дмитриевной, та предложила ей работу, вот и все.

– Ты ее знала?

– Постольку-поскольку. Встречались в подъезде, у Анны Дмитриевны, но разговоров задушевных не вели. Здравствуйте, хорошая погода – и все. Не могу сказать, что я была от нее в восторге, но и неприязни не испытывала. Обычная девчонка, таких сейчас много. Но чистоплотная очень и добросовестная, – добавила Наталья, видимо, из чувства справедливости.

– Ну хорошо, тебя толкнули, ты упала. Но хотя бы заметила, кто это был: мужчина или женщина. Может быть, запах какой-нибудь: духи, туалетная вода, перегар?

– Никого не видела. Это было, как вихрь. И все быстро, только топот по лестнице, как будто через несколько ступенек.

– Стало быть, человек был молодой, раз через несколько ступенек. Так, а сколько времени прошло с того момента, когда ты закричала, до того момента, когда поднялся Иван?

– Не знаю, минута, может быть, две.

– Куда можно скрыться в квартире за две минуты, чтобы не привлечь внимания? Или что, лестница выходит прямо в коридор? Расположение той квартиры такое же, как у тебя, или другое?

– Ну, в деталях, конечно, есть разница, но в целом квартиры похожи. Лестница выходит в гостиную. Спрятаться? Спрятаться можно только в одной из кладовых или выбежать на черный ход. А, ну да, можно еще в кухне. У них ведь кухня отделена от гостиной. И еще там маленькая комната была выгорожена, где Анна Дмитриевна шила и рисовала, вот и в ней можно было спрятаться.

– Так, давай еще раз. Значит, времени у этого человека было очень мало – минута или две. Будем считать, что всего минута, потому что сразу прибежали люди на второй этаж. Спрятаться было можно в нескольких местах: в кладовых, на кухне, в рабочей комнате Анны Дмитриевны или выбежать на черную лестницу. Рассуждая логически, это мог знать только человек, знакомый с расположением квартиры. Домработница знала? Знала. Лидия Машкова знала? Не уверен. Хотя ты говорила, что она везде свой нос совала, могла и приглядеть укромное местечко. Кто еще знал? Сотрудники Петра Ильича, подруги Анны Дмитриевны? Да, надо устраивать следственный эксперимент с участием всех, кто был на поминках.