Максим Съестнов произнес важные слова. ЦСКА во главе со Слуцким играл у нас вскоре после того, как у Макса папа умер. Ему было очень тяжело. И вот он приходит: «Леонид Викторович – такой человек, с которым пять минут поговоришь и потом на полгода хорошее настроение». Я это и по себе чувствую, от него всегда такой позитив исходит! И это не потому, что для нас он какой-то статусный человек. А потому что с ним реально приятно общаться.

Он говорил нам с женой Леной, которая работала в клубе при Слуцком: «Будете в Москве – звоните, пересечемся». Совершенно искренне говорил. Я ответил: «Леонид Викторович, я читал ваше интервью. Вы говорили, что резко сократили сейчас свою записную книжку. Понимаем вашу занятость и не хотим вам докучать». – «Как вы могли подумать, что это вас касается?!»

К словам Эпштейна остается добавить, что точно такой же позитив я испытываю при общении с Гусом Хиддинком. Потому и написал в 2015 году в «Спорт-Экспрессе», что Слуцкий – это не наш Моуринью, а наш Хиддинк.

Только бы и в сборной сработал так же, как Гус Иванович на Euro-2008…

• • • • •

…В клубе началась охота на ведьм. Стоило Ярошику дать не понравившееся руководству интервью, как на официальном сайте клуба появилась грозная информация о нарушении бывшим футболистом «Челси» «контрактных обязательств, зафиксированных в трудовом соглашении». И что якобы проступок Ярошика разбирала дисциплинарная комиссия ФК «Крыльев Советов» с участием Слуцкого, гендиректора Макеева, директора фонда поддержки, спортивного директора, руководителя блока безопасности, юриста, пресс-атташе…

На самом деле никакая комиссия, по словам Эпштейна, не заседала. Но психоз в клубе, никак не защитившем команду в медийном пространстве после Грозного, творился уже такой, что его руководству требовалось находить хоть каких-то козлов отпущения. Вот и публиковалась на сайте такая открытая дезинформация.

Команда при этом «горела» матч за матчем. И было бы большой ошибкой списывать это только на невыплату зарплат и премий. В «Рубине», в конце концов, тот сезон тоже закончился с трехмесячным (не годовым, конечно) долгом по окладам, но это не помешало казанцам выиграть чемпионат.

Гремучая смесь долгов с навязанной сверху нечестностью и проросшая на этой гнилой почве опустошенность – вот что превратило отличную команду в пепелище. Оставалось только вздыхать, вспоминая восхищенные слова уезжавшего в Казахстан Тихонова об атмосфере в «Крыльях» образца предыдущего года.

На фоне коллективной депрессии, накрывшей «Крылья» с лета 2009-го, Слуцкий пригласил туда из «Рубина» Адамова, который стал в казанском клубе чемпионом России, а в золотом матче с «Сатурном» забил гол и отдал результативную передачу. Стабильного места в казанском стартовом составе, впрочем, у воспитанника Слуцкого не было – вот он и согласился уйти в аренду к своему учителю.

Но ничего хорошего это, в отличие от «Москвы», не принесло. Адамов рассказал, что в Самаре они со Слуцким единственный раз в жизни серьезно поссорились и не разговаривали месяцев семь.

Правда, причину называть игрок не захотел. Сказал только: «С этим переходом все получилось спонтанно, скомканно. Это был неразумный переход с моей стороны, и приглашение мое в Самару тоже было неразумное. Из-за этого у нас в какой-то степени и сложилось недопонимание».

Тренер же, услышав это, хмыкнул:

«С Адамовым все очевидно. Где-то я его не поставил, и он обиделся. Классическая ситуация. Есть люди, с которыми ты можешь дружить, можешь работать, можешь делать и то и другое. Что касается Адамова, то он великолепный друг. Наверное, лучший человек, с которым только можно дружить. А вот в плане работы, учитывая его яркость, эмоциональность, взрывные свойства натуры, это очень сложный персонаж».

Все же думаю, что конфликт с Адамовым спровоцировала не только и не столько какая-то частная ситуация, но общая атмосфера в команде. Хотя, с другой стороны, форвард говорит:

«Слуцкий там был точно таким же, как и прежде. В Самаре у него был тот же стиль, который я бы определил так: доброжелательная атмосфера и отношение друг к другу – но на этом фоне требовательность в работе. Потому что чем больше человек кричит, тем меньше его собеседник слышит».

Заметим: все это было уже после Грозного. Но Слуцкий, пусть и находился в более чем подавленном состоянии, не собирался бросать весла.

«Сколько усилий было приложено в летнее трансферное окно, чтобы ни один футболист не ушел из команды! – восклицает Слуцкий. – Оно было в августе, а зарплата не платилась с января. Все же могли спокойно уйти через Палату по разрешению споров. И просто чтобы оставить всех этих людей – нужны были нечеловеческие потуги».

Хоть и был после матча в Грозном большой перерыв в чемпионате, команду он морально надломил. Тем более что денег игрокам по-прежнему не платили и не собирались. Раздражение переходило всякие границы – и людям было уже не до футбола.

А может, футбольный бог расплачивался с клубом и за Грозный…

«Двумя самыми болезненными ударами стали поражения на Кубке в Челябинске и в квалификации Лиги Европы от ирландского «Сент-Патрик’са», – рассказывает Эпштейн. – Мне запомнилась фраза Слуцкого, когда мы ехали из Челябинска.

Он говорил мне: «Понимаете, что сейчас происходит? Когда мы были честны по отношению к футболу, в той же «Москве», допустим, то даже когда плохо играли, нам часто везло. Где-то выковыривали очки, которых не заслуживали, где-то соперники ошибались. Мы брали много очков, которых не должны были брать. А сейчас все происходит наоборот. Мы получаем то, что заслуживаем и не выигрываем даже те матчи, которые вроде бы не можем не выиграть».

«Сент-Патрик’c» – это вообще была какая-то фантастика. Ирландские клубы – самое что ни на есть футбольное захолустье. В первом матче проиграли в гостях 0:1, хотя всю игру «висели» на их воротах. А те провели одну контратаку минут за 15 до конца и забили. Так они потом полсезона продавали рингтоны с записью фрагмента радиорепортажа, когда был забит этот гол.

Дальше – ответный матч в Самаре. Первый тайм играем плохо, но перед перерывом забиваем. Начинается второй тайм – вроде сбросили все напряги, забиваем еще два. Ведем 3:0, создаем кучу моментов. Тогда невозможно было и представить, чем все закончится.

А потом Антон Бобёр забивает в свои ворота. В штрафной нет ни одного их игрока, навес, у него срезка – и мяч попадает в «девятку». Проходит еще несколько минут, и ирландцы проводят единственную за весь матч нормальную атаку – 3:2. После матча они у нас одалживали деньги на то, чтобы их представитель мог на следующий день полететь на жеребьевку!»

Это уже была катастрофа. И для «Крыльев» в целом, и для Слуцкого в частности. Все, кто годами завидовал ему или просто хотел найти жертву на заклание, отплясывали гопака на его костях.

Но это были не кости. Это был живой человек.

И он это доказал.