говорил, что Марчеллино может уговорить виноградную лозу родить больше винограда, чем когда-либо прежде. Это была не пустая похвала. Марчеллино был рожден, чтобы управлять винодельней.

На территории виноградника располагался сувенирный магазин и предлагались экскурсии, которые я проводила, когда работала здесь семь лет назад. Замок был популярной остановкой на одном из туристических маршрутов, и, проходя сейчас мимо автобусов, припаркованных на небольшой стоянке, я вернулась в прошлое, где прежняя Челси, в рубашке с логотипом «Кастелло ди Люче», готовилась бы к экскурсии по территории, замку и винограднику.

Вместо того чтобы направиться за другими туристами во двор замка, я обошла здание сбоку, там, где раньше был сад с розами, принадлежавший миссис Дениколас. Как только я прошла через арку, запах цветов позвал меня внутрь. Сад был на месте, и хотя большинство розовых кустов еще не расцвели, на вьющейся розе «Дон Жуан», которая расцветала первой, уже было полно ароматных бордовых цветов.

Я оставила чемодан у каменной скамейки и побрела мимо фонтана, располагавшегося в центре, прямо к арке в противоположном конце сада, которая поддерживала тяжелую сиреневую лозу глицинии. Я остановилась, чтобы посмотреть на зеленые холмы. В это время красные маки появляются среди многочисленных кустов винограда, которые только начали покрываться листьями. Это был, как сказали бы итальянцы, “una bella giornata” – прекрасный день.

Я впитывала красоту пейзажа, ароматы сада наполняли мои легкие. Закрыв глаза, я наклонила голову, позволяя теплому солнцу светить на меня, в то время как легкий ветерок перебирал мои волосы. Я снова как будто вернулась назад во времени, настолько яркой и насыщенной оказалась память о волшебных весенних месяцах, когда по утрам сюда съезжались туристы, а днем, вдвоем на одном велосипеде, мы с Марчеллино отправлялись в деревню за мороженым.

– Челси? – какой-то мужчина окликнул меня по имени. – Челси Мартин?

Глава двадцать вторая

Я открыла глаза. Солнце светило ярко, и я заморгала, сквозь красную дымку пытаясь сфокусировать взгляд на человеке, который шел по узкой грунтовой тропинке, поднимаясь из небольшой рощицы серебристо-зеленых оливковых деревьев, где я видела нескольких рабочих, которые разбрелись по саду и подрезали ветви.

На мужчине была широкополая коричневая парусиновая шляпа, скрывавшая его лицо в тени, но я узнала бы эту походку где угодно. Марчеллино!

Мне хотелось кричать. Я хотела сказать хоть что-нибудь, но все, что я могла сделать, – это энергично кивнуть. Это было все, что требовалось. Марчеллино бросился мне навстречу. Шляпа слетела с его головы, и солнце сделало медными пряди его темных волос. Его улыбка была такой же широкой, как небо, а глаза – о, как я могла забыть эти прекрасные глаза – сияли, когда он бежал ко мне.

Я не могла дождаться, когда же он наконец-таки до меня доберется. Я тоже побежала, рванула по неровной земле, чтобы поскорее оказаться рядом с ним. Это было похоже на сцену из фильма, на историю любви. Мое сердце затрепетало. Все вокруг отошло на задний план: где-то там кипарисы выстроились в высокую линию, прикрывающую драгоценные виноградные лозы, ласточки и ржанки пролетели над нами, люди гуляли по винограднику и совершенно не подозревали о том, что вот-вот станут свидетелями грандиозного момента.

Я почувствовала, как в моей груди рождается беззаботный смех. Неужели это то, что я искала? Это место и эти чувства? Мне хотелось в это верить. Мне так хотелось в это поверить, что я не остановилась и не замедлила шаг. И как только я оказалась достаточно близко, я бросилась к нему в объятия.

Марчеллино был высоким и мускулистым: долгие дни работы на винограднике давали о себе знать. Он подхватил меня, словно я была не тяжелее букета полевых цветов, и покружил, высоко приподняв, а затем замедлил шаг и крепко прижал к себе.

Поставив меня на ноги, Марчеллино обхватил ладонями мое лицо, изучая его, словно пытаясь убедить себя, что я существую на самом деле.

– Я получил твое сообщение и знал, что ты приедешь сегодня, но все равно не могу поверить, что ты все-таки здесь.

– Привет, – сказала я, чувствуя необъяснимую робость.

Он покачал головой, словно все еще осознавая, что я на самом деле стою сейчас прямо перед ним. Я понимала его. Я была уверена, что смотрю на него точно так же. Он поцеловал меня в щеку и снова обнял.

– Сколько раз я представлял себе, как ты стоишь здесь и ждешь меня, как когда-то давно, и вот ты снова здесь, – произнес он. Его глубокий голос с акцентом словно заключил меня в свои объятия. – Я был так рад услышать тебя, dolcezza.

Я вздохнула – так же (милой) он называл меня раньше, когда мы встречались.

– Ах, Марчеллино, как я рада тебя видеть!

Я отошла назад, чтобы разглядеть его лицо, и с удовольствием отметила, что он выглядел точно таким же, каким я его запомнила. Конечно, в уголках его глаз появились едва заметные морщинки, а подбородок стал тверже, придав ему мужественности, но это все только делало его еще более красивым. Мне нравилось, что виноградник, который он так любил, продолжал занимать существенную часть его жизни. Я задумалась, что еще изменилось в его жизни за эти семь лет, но не знала, как об этом спросить.

– Пойдем, я помогу тебе расположиться, – сказал он, затем взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими. Он смотрел на меня так, словно боялся, что я исчезну. – Как долго ты здесь пробудешь? Где твои друзья? Ты писала, что будешь здесь с гостями на фестивале вина.

– Их не будет здесь еще несколько дней, – ответила я и кокетливо прижалась к нему, что было так непохоже на меня… на ту, какой я была в последнее время. А та я, которая стояла здесь семь лет назад? Челси-тогда и Челси-сейчас – кто из них настоящая? Мне пришло в голову, что я вполне могу представить себе, как обнимаю Найтли. Я почувствовала, как моя улыбка дрогнула, когда поняла, что скучаю по нему. Я покачала головой, стараясь вернуться к реальности. Сейчас был именно тот момент, к которому я так давно стремилась.

Если Марчеллино и заметил, что я о чем-то задумалась прямо у него на глазах, то не подал виду. Вместо этого он произнес:

– Мы должны… как бы ты сказала… «наверстать упущенное», sì[77]?

– Sì, – засмеялась я. – Мне бы очень этого хотелось.

– Bene[78], – сказал он. – А теперь пойдем пообедаем вместе.

Он усмехнулся и положил руку мне на поясницу.