[617] Далее, не следует ли к каждому отдельному случаю подходить по-разному – в рамках психоаналитического метода? Ибо если каждый случай уникален, то он, несомненно, требует индивидуального подхода.

[618] «Il n’y a pas de maladies, il n’y a que des malades», – сказал один французский врач, чье имя выскользнуло у меня из головы[151]. Но вообще говоря, какой курс, с технической точки зрения, принимает анализ, и какие отклонения наблюдаются чаще всего? Этому я с радостью поучусь у вас. Само собой разумеется, что все «авгурские фокусы», затемненные комнаты, маски, хлороформ и так далее исключены.

[619] Психоанализ, очищенный, насколько это возможно, от суггестивного влияния, по всей видимости, имеет одно существенное отличие от психотерапии à la Дюбуа. У Дюбуа все разговоры о прошлом запрещены с самого начала, а на первый план выдвигаются «нравственные причины выздоровления»; психоанализ, напротив, использует подсознательный материал из прошлого и настоящего пациента, дабы содействовать самопознанию. Другое различие состоит в понятии морали: мораль прежде всего «относительна». Но какие формы (в общих чертах) следует придавать ей в случаях, когда внушения нельзя избежать? Все зависит от практической целесообразности, скажете вы. В том, что касается стариков или взрослых, живущих в не очень просвещенной среде, я совершенно с вами согласен. Но если мы имеем дело с детьми, семенами будущего, то не является ли нашим священным долгом просвещать их о шатких основах так называемых моральных представлений прошлого, базирующихся исключительно на догме, и обучать их полной свободе, мужественно открывая перед ними истину? Я спрашиваю об этом не столько с точки зрения анализирующего врача, сколько с точки зрения педагога. Не следует ли рассматривать учреждение прогрессивных школ как задачу психоаналитика?

VI

От д-ра Юнга

11 февраля 1913 г.

[620] Относительность «истины» известна веками и ничему не мешает, а если бы и мешала, то лишь вере в догматы и авторитет. Но она даже этого не делает.

[621] Вы спрашиваете – или, скорее, говорите мне, – что такое психоанализ. Прежде чем обсуждать ваши взгляды, позвольте мне сперва обозначить область и дать определение психоанализа.

[622] Психоанализ – это, прежде всего, только метод, но метод, отвечающий всем строгим требованиям, которые сегодня подразумевает само понятие «метод». Сразу замечу, что психоанализ – это не анамнез, как полагают некоторые «всезнайки». Психоанализ, по существу, есть способ исследования бессознательных ассоциаций, которые не могут быть получены путем изучения сознательного разума. Опять же, психоанализ не метод исследования в духе тестов интеллекта, хотя данное ошибочное убеждение весьма распространено в определенных кругах. Это и не метод катарсиса для абреагирования, с гипнозом или без него, реальных или воображаемых травм.

[623] Психоанализ – это метод, позволяющий аналитически свести психические содержания к их простейшему выражению и обнаружить линию наименьшего сопротивления в развитии гармоничной личности. При неврозе отсутствует единообразное направление жизни, ибо противоположные тенденции препятствуют психологической адаптации. Психоанализ, насколько мы можем судить в настоящее время, представляется единственной рациональной терапией неврозов.

[624] Для техники психоанализа нельзя сформулировать некую единую программу. Существуют только общие принципы и рабочие правила для индивидуального анализа. (Что касается последнего, отсылаю вас к статье Фрейда, опубликованной в первом выпуске журнала «Интернациональ цайтшрифт фюр арцлихе психоанализе».)[152] У меня только одно рабочее правило – проводить анализ как совершенно обыкновенную, разумную беседу, избегая всякой видимости медицинской магии.

[625] Главный принцип психоаналитической техники заключается в анализе психических содержаний, обнаруживаемых в данный момент. Любое вмешательство со стороны аналитика с целью заставить анализ следовать некоему систематическому курсу является грубой технической ошибкой. Так называемая случайность – закон и порядок психоанализа.

[626] В начале анализа анамнез и диагноз, естественно, стоят на первом месте. Последующая аналитическая процедура развивается индивидуально, в каждом случае по-разному. Сформулировать какие-либо правила здесь практически невозможно. Можно сказать одно: очень часто, в самом начале, приходится преодолевать ряд сопротивлений как против метода, так и против аналитика. Пациентам, не имеющим понятия о психоанализе, сперва следует разъяснить суть процедуры. У тех же, кто уже наслышан о психоанализе, часто имеются ложные представления, требующие коррекции и проистекающие главным образом из возражений, выдвинутых научной критикой. Как бы то ни было, ошибочные представления основаны на произвольных интерпретациях, поверхностном суждении и незнании фактов.

[627] Если пациент сам является врачом, его привычка все знать лучше других может оказаться чрезвычайно утомительной. С умными коллегами целесообразно провести основательную теоретическую дискуссию. С ограниченными и фанатичными пациентами приступайте сразу к анализу. В бессознательном таких людей вы всегда найдете союзника, который никогда вас не подведет. Самые первые сновидения показывают жалкую несостоятельность их критики, так что от всего здания якобы научного скептицизма не остается ничего, кроме личного тщеславия. У меня был весьма забавный опыт в этом отношении.

[628] Лучше всего предоставить пациентам возможность говорить свободно и ограничиться указанием на те или иные связи. Когда сознательный материал исчерпан, мы переходим к сновидениям, дающим сублиминальный материал. Если пациент утверждает, что не видит снов или забывает их, то обычно имеется еще какой-то сознательный материал, который требует выявления и обсуждения, но удерживается в силу сопротивления. Когда сознание опустошено, на первый план выступают сновидения, которые, как вы знаете, являются главным объектом анализа.

[629] Как проводить анализ и что говорить пациенту, зависит, во-первых, от материала, с которым предстоит иметь дело; во-вторых, от мастерства аналитика; и в-третьих, от способностей пациента. Должен подчеркнуть, что никто не должен проводить анализ иначе, как на основе досконального знания предмета, что означает доскональное знание соответствующей литературы. Без этого все можно только испортить.

[630] Не знаю, что сказать вам еще. Буду ждать ваших дальнейших вопросов.

[631] Что касается нравственности и просвещения, то позвольте заметить, что эти вещи относятся к более поздней стадии анализа, в ходе которой они решаются – или должны решаться – сами собой. В психоанализе нет готовых рецептов!

VII

От д-ра Лоя

16 февраля 1913 г.

[632] Вы пишете, что для знакомства с психоанализом необходимо основательное знание литературы. Я согласен, но с одной оговоркой: чем больше читаешь эту литературу, тем яснее видишь, как много противоречий существует между разными авторами, и не знаешь – пока не приобретешь достаточного опыта, – какой точке зрения следует отдать предпочтение, ибо зачастую утверждения не сопровождаются какими бы то ни было доказательствами. Я, например, думал (на основании моего собственного опыта суггестивной терапии), что перенос на аналитика может существенным образом влиять на излечение пациента. Но вы пишете: «Мы, психоаналитики, делаем ставку не на веру пациента, а на его критику». В