делал для «Лейкерс» так, как это делал Руди Джи. Он был там, дома и в гостях, каждый день рядом с самыми громкими баскетбольными именами, видел их величие и ничтожество. Он стирал спортивные штаны, носки, шорты и полотенца, делал бесчисленные приготовления к поездкам, арендовал все тренажерные залы для выездных тренировок и вообще служил одним из немногих здравомыслящих якорей для «доброго корабля Леденец» под командованием Джерри Басса (отсылка к песне Ширли Темпл[25]). Во многих отношениях Гарсидуэнас и давний тренер команды Гэри Витти руководили всем ежедневным шоу прямо с палубы. Как глубоко она ушла под воду? Позже, когда Фил Джексон захотел, чтобы шалфей горел в раздевалке, чтобы отогнать беспокойных духов, именно Руди Джи пошел и купил этот шалфей.

Той осенью 1996 года Руди Джи был таким же, как всегда: невысокий, плотный, с козлиной бородкой, невозмутимый, рассудительный и целеустремленный. Он был из тех сдержанных парней, от которых зависела франшиза, который проводит команду через ее обычный минимум из ста игр, трехсот тренировок и бог знает скольких еще перелетов, – не говоря уже о часах, проведенных в пробках Лос-Анджелеса, – в течение ее восьмимесячных сезонов. Он упаковывал, распаковывал, передавал, подбирал, стирал, переупаковывал, складывал, убирал, вытаскивал, привозил, разгружал и перезаряжал все, с чем «Лейкерс» имели дело каждый день. На следующее утро он рано вставал и повторял все сначала. Он знал, что прижимистые «Лейкерс» платили ему значительно меньше, чем другие команды платили своим спецам по экипировке, но он полагал, что команда компенсировала это, предоставив ему возможность участвовать во всех своих финалах и важных событиях с постоянно меняющимся составом самых значительных персонажей.

Поэтому было понятно, что Гарсидуэнасу, как и всему Лос-Анджелесу, было любопытно посмотреть, что эти две молодые звезды и множество новых лиц собираются принести ко двору этой осенью.

Шакил О’Нил не разочаровал. Набив карманы почти всеми $123 миллионами, которые команда должна была ему выплатить, О’Нил бросил взгляд на потрепанный автомобиль, в который Гарсидуэнас собирал все свое снаряжение для командных поездок, пошел и купил ему совершенно новую машину. За те три десятилетия, что он провел среди миллионеров, никто никогда не делал для него ничего подобного и никогда больше не сделает.

Брайант был страстным интровертом, но он привнес в беседу свое собственное очарование. Он умел говорить по-испански и часто заходил в кабинет Гарсидуэнаса, чтобы воспользоваться компьютером. Интернет-серфинг был относительно новым делом, и Брайанту он быстро пришелся по нраву. Со всеми своими дополнительными индивидуальными тренировками он проводил так много времени в офисах «Лейкерс», что ему нужно было немного места, где он мог бы зависнуть.

Специалист по экипировке многое узнал об этих двоих, просто взглянув на их шкафчики. Брайант был аккуратен, поскольку внимательно следил за своим снаряжением, следя за тем, чтобы у него было достаточно чистой одежды для многочисленных тренировок, которые он проводил каждый день. Что же касается О’Нила, то никогда не знаешь, что там найдешь, поэтому Гарсидуэнас стал оказывать ему дополнительную помощь в наведении порядка, когда того требовал хаос.

Единственное, что объединяло Брайанта и О’Нила, как и почти всех остальных членов организации, – это склонность к нетерпению. Все хотели получить все прямо сейчас.

Гарсидуэнас заметил, какое давление новичок оказывал на всех остальных, более возрастных игроков «Лейкерс», своей интенсивностью, своей беговой тренировкой и практикой бросков сверху, своим постоянным изучением видеозаписей, своим поведением. Ни публика, ни пресса этого не видели, но Брайант был одиноким волком и представлял угрозу для своих старших товарищей по команде. Они смотрели на него, пытаясь понять. Брайант тем временем держался особняком и не давал им ничего, кроме самой своей игры, которая была ошеломляющей с его энергией и потребностью доминировать.

Гарсидуэнас был знаком с таким типом личности. Джерри Уэст годами наполнял своей энергией всю франшизу. Не было недостатка в людях, которые качали головами и называли Уэста сумасшедшим, включая и самого Уэста.

Он требовал совершенства от себя и от команды. Гарсидуэнас помнил, что даже великие клубы во времена «Шоутайм» огорчали его.

«Лейкерс» могли бы выигрывать 20 очков, достаточно удобное лидерство для Гарсидуэнаса, чтобы тот мог к четвертой четверти проскользнуть в раздевалку и заняться стиркой. Довольно скоро Уэст присоединялся к нему, абсолютно раздосадованный тем, почему они не сыграли лучше, и к черту этот счет.

Отношение нового подростка было хорошим ответом на это. «Коби многого от себя ожидал, – вспоминал Гарсидуэнас. – Я имею в виду, что он бросил вызов самому себе и всем, кто его окружал. Он показал безмерную величину своего просто редчайшего таланта».

Этот талант, а также спортивная манера, которую он практиковал в стремлении добраться до кольца, казалось бы, в каждой игре, представляли собой чрезвычайно желанное зрелище для персонала и руководства команды, но его молодость также вызывала изрядную долю презрения, объяснил Гарсидуэнас.

«Было здорово увидеть кого-то, у кого был такой невероятный талант, но, я имею в виду, должен быть и темперамент, приходящий вместе с ним. И должно быть знание, как его использовать и когда его использовать».

ОБ ЭТОМ КОБИ БРАЙАНТ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЛ, И НА САМОМ ДЕЛЕ ЕМУ МЕШАЛО СЛЕПОЕ ПЯТНО РАЗМЕРОМ С СОЛНЦЕ. САМ БРАЙАНТ В КОНЦЕ КОНЦОВ, ВСПОМНИВ ТО ВРЕМЯ, МОГ БЫ НАЗВАТЬ СЕБЯ ИДИОТОМ.

Это будет бременем подростка в течение долгого времени.

Царь горы

Как бы они ни были потрясены талантом, Уэст и его сотрудники немного волновались по поводу совершенно новой концепции: как команда отнесется к тому, что в ее рядах окажется восемнадцатилетний подросток? С новой структурой зарплаты новичка он подписал с командой стандартный трехлетний контракт на $3,5 млн. Увидев, что голливудская жизнь сделала с молодым Мэджиком Джонсоном, «Лейкерс» попытались придумать, как смягчить его адаптацию.

Вскоре после того, как Коби присоединился к «Лейкерс», Джо и Пэм Брайант упаковали вещи и вместе с младшей дочерью Шайей, которая ушла из «Ла Саль», переехали в Лос-Анджелес, где Коби купил дом с шестью спальнями в Пасифик Палисейдс, высоко над окружающим его остальным миром.

Сонни Ваккаро также вернулся через всю страну, чтобы помочь яркой молодой звезде «Адидас», несмотря на то, что обувщик гнался за следующим крупным талантом для компании. Он видел смысл в том, что Брайант захотел иметь большой дорогой дом на самой вершине холма. Ваккаро выбрал для «Адидас» молодого человека, который хотел править всем этим.

Обувщик и его жена Пэм могли посмотреть наверх и увидеть его из окон квартиры в приморском районе, в которую они переехали. Дом Брайантов также