Скоро оттуда выходят две фигуры. Ведьма с покорной Ленкой, молча проходят мимо него, словно не замечая и заходят в странный дом. И только тогда Костя двигается им следом. Внутри дом производит такое же неуютное впечатление. Пахнет гнилыми деревом, терпкими травами. Впереди мерцает пламя свечей. Там, на массивном столе разложены засушенные травы и тома книг. Ведьма стоит с Ленкой перед столом и что-то внимательно ей объясняет.

Дмитрий наконец понимает, что запах гнили исходит от дерева, стоящего в центре помещения. Вблизи оно производит еще более неестественное впечатление. Освещенное тусклым светом от расставленных по комнате свечей, оно представляет взгляду свой искореженный ствол, из которого сочатся темные ручейки. Обхватив ствол руками, спиной к вошедшему стоит Томаш. Дмитрий узнает огромную фигуру бугрящейся плоти. Его силуэт шевелится, подрагивая в неведомом ритме. Словно его, прижавшегося к гнилому дереву бьет крупный озноб.

Похоже, Костя также в первую очередь занят разглядыванием Томаша с деревом, не обращая на ведьму с девочкой никакого внимания.

Оттого тонкий вскрик Ленки застал его врасплох. Переведя взгляд к столу, он видит отскочившую вбок ведьму, с перекошенным от ярости лицом, которая смотрит вслед стремительно несущейся Ленке. Костя делает попытку ее перехватить, но слишком неловко. Девочка молниеносно среагировала на его движение рук, проскользнув, между ними, и спустя пару мгновений уже хлопнула массивной деревянной дверью со стороны улицы.

Разъяренная ведьма обрушивает на Костю поток грязной ругани, однако он медлит, по-каким то причинам не бросается в погоню и ведьма приходит в неистовство. От ее красоты не осталось сейчас и следа, теперь она выглядит значительно старше, снова кого-то напоминая, но Дмитрий не может понять кого.

Его сейчас занимает другое. «Если Ленка смогла уйти, то почему же..» – растерянно он задает себе вопрос. Томаш с ревом отлипает от дерева и Дмитрий с горечью начинает подозревать ответ. Могучая тень вихрем несется к выходу, чуть не сбивая Костю, который благоговейно провожает его взглядом. Эпизод блекнет, но следующий за ним происходит явно лишь короткое время спустя.

Костя стоит рядом с ведьмой у того самого ночного ручья, возле которого Димка должен спать беспробудным сном. Перед ведьмой склонился на коленях огромная фигура Томаша, а ведьма молча осыпает его пощечинами.

– Животное безмозглое, нельзя. Не должно было ее бить, – при каждом слове она поднимает вверх небольшую ладонь и впечатывает ее в склоненную голову своего прислужника, явственно смещая его костную структуру при каждом ударе, которая пытается регенерировать.

Похоже, Косте неприятно смотреть на экзекуцию отца и он поднимает взгляд к водной глади. Туда, где от берега медленно плывет небольшой силуэт.

Наконец звуки ударов прекратились и женщина, ледяным тоном обратилась к Косте. – Здесь лежит ее брат, принеси.

Послушно повернувшись, Костя бредет вдоль берега и в паре десятков метра уже действительно можно рассмотреть Димку, свернувшегося калачиком у земляной насыпи.

– Нашел. Хозяйка, нашел, – шепчет Костя и делает шаг вперед.

В этот момент ночную тишину сотрясает сухой треск и дорогу к Димке преграждает упавший ствол переломившегося дерева.

Костя делает шаг вперед и вскрикивает от боли в плече, в котором впилась костлявая рука ведьмы.

– Лес запрещает. Оставь его.

Эпизод начинает меркнуть, и сменяется новым, уже в знакомой остановке. Костя стоит на коленях перед деревом, вырезая нечто в его коре. На вид он уже совсем взрослый, лишь немногим моложе себя нынешнего. За его спиной темнота жилища ведьмы, в которой что-то плещется.

Костя удерживает одной рукой керосиновую лампу, а второй подносит пластиковую бутыль к дереву, терпеливо склоняясь к ней свою голову.

– Ну чего там? – Раздается из темноты голос, лишь отдаленно напоминающий нотки ведьмы. Теперь он ощутимо охрип, практически потерял человеческое подобие и напоминает обезличенные звуки старой рации.

– Пошли первые капли, пошли, – в противоположность голосу ведьму, Костя срывается на фальцет. – Все как вы и говорили, хозяйка. Отдает их земля, выходят, грешные.

Их с Аликой погружение в его сознание так глубоко, что как и в давнем сне о Томаше, Дмитрий четко ощущает эмоции человека. Сковывающий члены страх перед ведьмой в нем перемежается с радостным предвкушением возможной похвалы.

Продолжая бормотать теперь уже совсем неслышно, он сцеживает в бутыль несколько черных капель из прорези в стволе и поднимает свой сосуд ближе к лампе, осматривая скопившуюся на дне жидкость при ее тусклом свете.

– Дождались родимую, в этом году пойдет, – восторженно шепчет он чуть громче.

– Не время, – возражает ему голос из темноты. – Не в этом году.

– Для вас, для вас достаточно, хозяйка, – испуганно тараторит Костя и разворачиваясь, ползет на коленях в темноту, держа бутылку как подношение. Свет лампы постепенно открывает центр зала, в котором возвышается невесть как здесь оказавшаяся чугунная ванна. Дмитрий ощутил свой участившийся пульс, догадываясь, что сейчас предстанет его взору.

К счастью, Костя слишком благоговеет перед своей покровительницей, чтобы поднять глаза. Стыдливо отворачиваясь, он скашивает глаза вбок, однако этого достаточно, чтобы в угол их зрения попала нога, выставленная поверх ванны. Несмотря на полумрак, в глаза бросилась струпья и темные наросты, будто ракушки, виднеющиеся на серой сморщенной коже.

Опустив взгляд Костя ловко преодолевает оставшуюся часть пути на коленях и осторожно наклоняет бутыль в ванну. В первую секунду ничего не происходит, однако затем слышится негромкое шипение, исходящее то ли от жидкости в ванне, то ли от самой ведьмы.

Шипение сменяется глухим покашливанием и Костя решается снова поднять взгляд. На