впечатлением, что он — принц Дома крови, а, значит, что трон переходит к нему?

Она махнула рукой.

— Ратбоуну? Да ему это не сдалось! Дом крови как-нибудь сам разберется в своих интрижках, и, я гарантирую, мы скоро узнаем, насколько жестоким будет следующий правитель.

— Ты уверена?

— На все сто! Я разговаривала с ним полчаса назад, — улыбнулась она.

Так, значит, Ратбоун решил остаться здесь.

— Он хочет быть с тобой, Мора. Ты теперь его дом. Хотела бы я, чтобы Моррисон сделал тот же выбор…

Слова Киары отогрели в моей груди большую глыбу льда, и она приятно растеклась по телу.

— Спасибо, что рассказала.

Киара повернулась ко мне и взяла мои руки.

— Ты простишь меня? Теперь, когда ты знаешь, чем я руководствовалась, я надеюсь, что мы сможем снова стать подругами.

— Я знаю, на что может пойти человек, чью мать держат в заложниках, поэтому я прощаю тебя. Но доверять не могу.

Она закусила щеку и втянула голову в плечи.

— Время покажет, — сказала я, чтобы немного ее утешить. — А теперь, если ты меня извинишь, я должна кое-куда сходить.

Киара тут же просияла.

— Он ждет тебя в саду.

Глава 30. Что было после

Вокруг замка росли пионы. Пахло знакомой сыростью, а солнце горело ярко-желтое, словно лето решило задержаться подольше. Закат такой красивый, будто краденный, и нужно было насладиться им сполна.

Вот только я едва ли упивалась им в перерывах между всхлипываниями и вытиранием влажных рук о рубашку Ратбоуна.

— Она… Она больше… никогда не вернется. Это не сон. — Ратбоун держал меня в объятиях, пока я выплескивала все, что накопилось внутри.

Рядом с ним было очень тепло, поэтому я даже не стала надевать куртку, хотя стоило бы. Вероятность простыть казалась такой мелочью на фоне всего, что произошло в тот день и за две недели до него.

Сила сновала туда-сюда у меня под кожей, но ее размеренное гудение сделалось мне привычным, отчего я ее даже не замечала. Я превратилась в ведьму. Настоящую ведьму, которая могла бороться со злодеями и возвращать красивых принцев к жизни.

Но мне еще столько всего предстояло узнать… Едва ли можно было сказать, что я умела управлять своим даром.

Ратбоун нежно погладил меня по затылку и уверил:

— Ты быстро научишься. Схватываешь все на лету.

Я хмыкнула.

— На колени ты меня легко поставила! — возразил он и рассмеялся.

— Это все была Империальная звезда! Кто я без нее?

Он взял мое лицо в свои ладони.

— Ты — Мора Эрналин. Некромансер и самая прекрасная девушка на свете.

Я не удержалась и потонула в его взгляде. Когда он произносил такие слова, я была готова верить ему и закрыть глаза на все, что произошло в Меридиане.

Ратбоун коснулся моих губ легко, как крылья бабочки касались цветка. Но, когда я не отстранилась и ответила на его ласки, поцелуй углубился, и расстояния между нашими телами не осталось. Его руки блуждали по моей спине, и я порадовалась, что все-таки не надела куртку.

В саду стало жарко.

Спустя пару слишком коротких минут он отстранился и прижался лбом к моему лбу.

— Спасибо тебе… Спасибо, что дала шанс Киаре.

— То, что она сказала о своей матери — это правда?

Ратбоун кивнул, и на его лице мелькнул ужас, а взгляд потемнел. Мне захотелось смахнуть с него это чувство.

— Минос никогда не понимал, как родители способны жертвовать собой ради детей. Он видел в отпрысках инструменты и ожидал, что другие отцы и матери тоже предпочтут сохранить свою шкуру вместо того, чтобы оберегать детей. Когда он осознал на что способны родители ради своей крови, он увидел в этом уязвимость. Рычаг давления.

— Ты горюешь по нему?

Ратбоун отстранился, и мне тотчас стало холодно.

— Я не печалюсь от того, что он мертв. Пусть горит в аду, — отрезал он. — Но я сожалею обо всем, что он сотворил, и какое участие в этом принял я.

Я положила руку ему на грудь и прильнула к плечу. Как же мне хотелось бы забыть обо всем и утонуть в этом моменте. Представить, как мама ждет меня в замке теней, а жизнь Аклис не разрушилась потому, что я доверилась королю крови и стала его марионеткой.

Но ведь тогда Ратбоун так и остался бледнокровкой, и его жизнь продолжила бы быть сущим ужасом.

Бабушка говорила, что во всем нужно было искать хорошую сторону. Обучала ли этому ее собственная мать?

— В мире мертвых я встретила свою прабабушку, — сказала я.

Ратбоун удивленно на меня взглянул, опустив подбородок.

— Она рассказала, что все по моей линии были Хранителями магических артефактов. И Минос знал это.

— Он знал, и именно поэтому отправил меня за тобой тем утром, когда твою мать похитили. После того, как я встретил тебя в клубе…

Жар прилил к щекам, потому что я вспомнила нашу первую встречу на танцполе «Инферно».

— Я почувствовал от тебя магию теней, но не знал кто ты такая. Я последовал за тобой до дома, и тогда обнаружил твою маму. Она выбрасывала мусор посреди ночи.

— Она работает медсестрой в больнице, и у нее часто ночные смены, — пояснила я. — Работала…

Ах, как много я бы отдала, чтобы мы пересеклись в ту ночь и поговорили. Если бы я не завалилась спать, как только перешагнула порог дома…

— Я не почувствовал в ней некромансера, но зато было что-то другое. Я почти сразу догадался, что к ней применили магию крови. Причем, довольно сильную. Когда я рассказал все отцу… Он решил, что это была Тамала. Он искал ее, отчаянно искал после того, как она сбежала, оставив практически ни с чем.

— Она не дала ему достать Империальную звезду.

— Да, Тамала, не желала давать ему такую силу. Но ты уже у нее на тот момент родилась, и Минос угрожал твоей жизни, поэтому она достала то, что смогла.

— Так у него и появился Усилитель, — догадалась я.

Все наконец встало на свои места. Мама пыталась защитить меня, а поэтому решила хранить силу в тайне. И свою, и мою. Должно быть, мама ждала моего восемнадцатого день рождения, чтобы рассказать мне о магии, ведь именно тогда она проявляется наиболее настойчиво.

А, может, она надеялась, что магия крови в совокупности с неведением помогли бы сдержать мой дар в секрете как можно дольше.

Ратбоун заметил выражение на моем лице и покрепче стиснул меня в своих объятьях. Он начал играть с кончиком моей пряди,