– Это ты виновата, что Кенны здесь нет. – Он решил зайти с другого конца в надежде на какую-то реакцию. – Духовным магам запрещено даже прикасаться к двери Инкубатора, а Кенна наверняка такая же, как я. Ты лишила её предназначенного ей единорога! Ты лишила её дома!

– Сын мой, – Эрика развела руками, – ты говоришь о предназначенных единорогах. Но судьба не должна играть никакой роли в становлении человека наездником. Взгляни на моих солдат: я дала им единорогов, потому что они того хотели, а не потому, что открыли какую-то дурацкую старую дверь. И когда мы прилетим в Великобританию, я сотку для твоей сестры связь с любым понравившимся ей диким единорогом. Фэрфаксу я тоже предоставила выбор, верно? – Она кивнула одному из наездников. Глаза Саймона Фэрфакса были такими же, как у его дочери. – Ты моя кровь, моя семья, мой сын. Присоединяйся ко мне, Скандар. Вместе мы сможем одарить единорогами всех – и пусть судьба катится к чёрту!

И на краткий миг Скандар проникся этой идеей: как они будут вместе с мамой, как Кенна получит единорога, о котором так мечтала, как он наконец-то найдёт своё место в мире и рана на его сердце перестанет кровоточить, как их семья снова станет счастливой.

– Присоединяйся ко мне, – повторила Эрика. – Ты мой сын, а потому будешь предан мне и поможешь собрать армию. Вместе со мной будешь управлять элементом смерти. Мы свяжем британцев и диких единорогов, включая твою сестру и отца. Мы будем непобедимы. Наша армия отверженных заставит всех преклониться перед нами. Мы будем править Гнездом, Островом, Великобританией. Да. Вместе мы будем сильнее. Теперь я это понимаю.

Но Скандар понял кое-что совершенно иное. Он представил разорённый Остров, тёмные и опустевшие коридоры Инкубатора и его сломанную пополам дверь. Представил бесчисленные лица людей, страдания диких единорогов – смертность и бессмертие, сплетённые воедино ради жизни в безрадостном диссонансе. Представил Кенну и папу посреди смерти и разрушений. Представил себя, стоящего во главе всего мира… и его передёрнуло. Красивая картинка, в которой его семья снова вся в сборе и счастливо живёт на Острове, разлетелась вдребезги.

И внезапно перед ним предстала очень важная, но поразительно простая истина. Всю жизнь Скандар мечтал о маме, которая бы объяснила ему, кто он такой. Но теперь, стоя перед ней, требующей сделать выбор, он осознал, что ему незачем ни о чём её спрашивать. Он и так всё прекрасно знает. Он храбрый. Преданный. Добрый. Он не любит причинять людям боль. Иногда ему было страшно, но это лишь делало его смелее. Он духовный маг – но ещё он Скандар Смит из Маргейта, любящий брат и сын, хотя любить папу порой бывало непросто. Ему не нужно выяснять, с какой целью Агата привезла его сюда, с хорошей или плохой, потому что для себя он решил быть хорошим. Он хороший человек. И он никогда не присоединится к Ткачу, даже если так случилось, что это его мама.

Ткач подвела Мороза к Негодяю, и Скандар обратил внимание, как неестественно она движется, словно вместо тела саван заполнен газом. Её тёмные глаза жадно впились в него, вбирая каждую чёрточку, и Скандару вспомнился увиденный им в первый день на Острове дикий единорог и его невыносимо печальный взгляд, будто он пытался найти в Скандаре что-то – или кого-то – навеки утраченное.

– Мне очень жаль, что Равноденствие Кровавой Луны умерла, честное слово, – тихо произнёс Скандар. – Я представляю, как тебе было тяжело. Но это был несчастный случай! А ты до сих пор продолжаешь наказывать Остров за ту трагедию.

– Смерть Кровавой Луны не была несчастным случаем.

– Ты никогда её не заменишь, – настаивал Скандар. – Сколько бы укрощённых единорогов ни похитила. Сколько бы диких единорогов ни приковала к людям, отчаянно мечтающим стать наездниками. Какой бы могущественной ни стала. Правда в том, Эрика, что ты никогда не вернёшь Кровавую Луну. Это невозможно. И твой единорог не хотел бы для тебя такой жизни. Она была бы страшно разочарована, совсем как я.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – прошипела Ткач. – Гнездо, Совет, Серебряный Круг – они все промыли тебе мозги! Вспомни, как быстро они записали мою сестру в Палачи и ополчились на всех духовных магов – даже не пускают их в Инкубатор, как всех остальных, кого считают недостойными единорогов. Инкубатор для них – как шлагбаум против нас, всех нас без совершенной, какой они её считают, связи. Но мои солдаты – живое доказательство, что всё может быть иначе.

– Твои солдаты делают лишь то, что ты им говоришь. – Скандар догадался об этом при взгляде на лицо Джоби. Может, мечта о единороге и оказалась для инструктора сильнее желания поступать правильно, но он бы никогда не отдал Серебряного Клинка Ткачу. Нет, тут явно что-то не так. – Когда ты связываешь их с единорогами, они оказываются под твоим контролем, верно? Они хотят того же, что и ты, и полностью тебе подчиняются.

– Они счастливы. Они получили от меня обещанных единорогов. И я готова вести их и открыто применять элемент духа. Разве ты этого не хочешь, Скандар? Свободы?

Он помотал головой:

– Никакая это не свобода! Тебя заботят только власть и месть. Но ты забыла, что есть вещи намного важнее. Я никогда к тебе не присоединюсь.

Глаза Ткача потухли, и её настроение неуловимо и резко изменилось – в смертельно опасную сторону. Впервые с момента, когда он признался ей, кто он такой, Скандару стало страшно.

– Ты совершаешь ошибку, – бросила Ткач. – Нет ничего важнее власти. Ничего! Но мне некогда тебе это объяснять. Ты недостоин находиться рядом со мной!

– И никогда не окажусь рядом с тобой! – ответил Скандар в полукрике-полувсхлипе.

Ткач подняла указательный палец и завизжала:

– Хватайте единорогов! Они нужны мне живыми!

И мгновенно на холме начался хаос. Наездники с белой краской на лицах сомкнули ряды вокруг Негодяя, Ярости и Ночи. Бобби в гневе закричала, и в дерево рядом с Серебряным Клинком ударила молния, разнеся его в щепки. Ткач, уходя от обстрела огненными шарами из ладони Митчелла, скрылась на Морозе Новой Эры за дикими единорогами. Скандар заметил краем глаза, как Фло, вырвавшись из рук держащего её солдата, запрыгнула Клинку на спину и прожгла магией его путы. Серебряный единорог триумфально взревел, и Фло подвела его к друзьям в центре поляны.

– Мы всё ещё окружены! – расслышал Скандар голос Бобби за криками диких единорогов.

– Они не станут нападать, – отозвался Митчелл. – Иначе они рискуют нас убить, а она этого