официанткой, чтобы свести концы с концами. Когда мне было уже под тридцать, мне предложили весьма престижную вакансию ― поработать на подпевке в одной из всемирно известных звукозаписывающих компаний. Я отказалась жить в кишащей тараканами квартире, располагавшейся в районе города с высоким уровнем преступности, ради того, чтобы облететь мир с другими певцами, записывая музыку, питаясь в дорогих ресторанах и живя в роскошных отелях.

Для моего эго это было самое потрясающее время в жизни ― у меня наконец-то появился респектабельный ответ на вопрос: «Чем вы занимаетесь?» Но вещи, которые играли колоссальную важность для моей души ― музыка, личные отношения и духовная жизнь, ― пришли в состояние запустения. Я, возможно, никогда бы не оставила эту карьеру, если бы эта звукозаписывающая компания не обанкротилась. В течение одной ночи я прошла весь путь от обладателя золотой банковской карты до статуса безработной, потерявшей веру в будущее. К моему удивлению, все те люди, которые нахваливали меня за то, что я заняла такую высокооплачиваемую должность, начали набрасываться на меня, осуждая за то, что я «ничего не делаю».

Тем временем внутри моей психики началась настоящая борьба. В течение нескольких месяцев мне снилось, как я без обуви хожу по городу, иду по грязным аллеям, где валяются иглы от шприцов и легко чем угодно заразиться, обреченно ища свои туфли. Я просыпалась в холодной испарине, преследуемая этими повторяющимися снами. Как вы понимаете, я потеряла «статус» в обществе. Моя личность была так хорошо завернута в мою должность и сопутствующий этому трудоголизм, что я пришла в ужас от всего свободного времени, которое стало мне доступным.

Ночами напролет я пыталась найти обувь. Иногда я находила только одну туфлю. В другой раз обнаруживала пару туфель, что было великолепно, но совершенно бесполезно, так как они были сшиты из краснокочанной капусты или изнутри покрыты стразами. Я ходила в торговый центр и пыталась подобрать подходящую по размеру пару туфель, но все они были малы. А проснувшись, я пыталась понять наяву, что же мне делать со своей жизнью.

Чрезвычайно расстроенная, я рассказала о проблеме постоянно повторяющихся снов подруге. Она взглянула на меня и сказала: «Возможно, то, что ты босая, не твоя проблема. Вероятно, тебе нужно быть где-то там, где можно безопасно гулять».

Святая правда этого утверждения отражалась во всей совокупности моего бытия, и в какой-то момент я поняла, что должна прекратить рассказывать себе самой историю о потере. В результате я попала в новую реальность, и это было весьма чувствительно, но мне нужно было найти новый путь, по которому я должна была идти в этом мире. Хотя мои босые ноги олицетворяли поражение моего эго, они оказались победой моей души. После этого мне ни разу не приснился сон, в котором я видела себя босоногой. Но в течение следующих месяцев я чувствовала, будто меня затаскивают в подземный мир через врата постоянно усиливающейся уязвимости, в разодранной в лохмотья одежде из внешнего мира, как если бы подготавливали к какой-то встрече. Находка мистической путеводной нити моей истории сделала то время беспочвенности хоть немного сносным, так как я знала, что, если захочу выйти на новую дорогу, мне нужно безропотно слушаться своей интуиции.

Я защищала то время с невиданным прежде упорством. Я поняла, что мой разрыв с прошлой жизнью благословен свыше. И хотя тот год, казалось, в первую очередь был занят борьбой с патриархальным влиянием внутри психики, что-то сакральное уже постепенно вынашивалось. В течение нескольких последующих месяцев у меня были самые проникновенные сны за всю жизнь, играющие роль инициации. Волшебство и синхроничность наполняли мои дни и указывали на мою страсть к снотворчеству. И в довершение ко всему с ошеломительным желанием поделиться с людьми тем, чему я научена, мне удалось открыть Школу Снов! Ни на йоту не уступающая грандиозностью своего замысла такому названию, поначалу она представляла собой серию скромных бесед в местной библиотеке и небольшой кружок милых «отщепенцев», но, оглядываясь почти что на два десятилетия назад, я должна признать это поворотным моментом, когда я, главная героиня своей истории, наконец-то отвечала своему призванию.

Сны, которые мне тогда снились, показывали, что я всеми покинута, презираема и даже продавала свои творческие способности. Мне нужно было жить и работать таким образом, который бы соответствовал моим талантам и способностям. Я отдала их на службу чьей-то рискованной затее, которая ничего дальше своего носа не видела, помимо своего расширения. Одновременно с этим моя изорванная в клочья сиротская жизнь любой ценой стремилась к тому, чтобы быть хоть кем-то признанной. В конце концов, нахождение под защитой своей принадлежности дало мне больше того, что я могла ожидать.

Достоинство ― это совсем не то, что может быть дано вам, оно сама суть вашей значимости. Иметь достоинство ― значит чувствовать себя в своей тарелке, в отличие от людей, которые живут в таком отдалении от себя, что им всегда приходится запасаться впрок благодарностью и признательностью от окружающих.

Чувство собственного достоинства появляется в тот момент, как только у вас появляется своя история жизни. Благодаря своим старательным усилиям вписать себя в качестве главной героини в анналы личной истории ваши потери постепенно прекращают изнашивать вас. Они не забыты и не сделались невидимыми, а, напротив, увеличиваются в ваших рассказах, проходят вдоль всей родовой линии матерей и дочерей, отцов и сыновей как мифические «обстоятельства, препятствующие полету», которыми они и являются на самом деле. Прощение приходит в то место, внутри которого происходит примирение, туда, где вам больше не хочется, чтобы вещи отличались от того, какие они есть на самом деле. Чтобы выбирать вещи всецело такими, какие они были и есть. Но достоинство также живет в нашем желании смело шагнуть в новую жизнь любви, даже если ее первые нити будут переплетаться, чтобы создать форму, которая обогреет вас.

Заговор Пути

Недостаточно только услышать призыв судьбы; мы также должны рассказать истории о себе, иначе нас прогладит та история, которую нам подготовил мир. Если мы оказываемся пойманными врасплох вопросом: «В чем состоит моя цель?», ― это похоже на поиск обуви вместо пути вперед. Пока большинство людей думают о реальности как о том, что может случиться