слишком близко, ― делясь друг с другом опытом и щедро раздавая плоды собранного урожая. Мы смеемся и делаем детей, помогаем чинить друг другу крыши и собираемся у костра, играя музыку и слушая истории, которые нам рассказывают наставники. Мы очень стремимся к такой деревенской жизни, где у каждого есть своя роль, которую нужно исполнять, и все наши духовные запросы не остаются без ответов.

Но у большинства людей, которым незнакомо ощущение деревенской жизни, одно только упоминание о ней вызывает раздражение. Сообщество может восприниматься как мираж оазиса, исчезающего в тот момент, когда ближе подходим к нему. Мы говорим об этом с завистью, подобно сказке, в которой так стремимся очутиться. И ее отсутствие имеет огромное влияние на нашу жизнь.

Когда я жила в городе, меня сильно тянуло к деревенской жизни. Мне так нужна была поддержка и востребованность, хотелось таких встреч, которых никогда не было дома в семье. В неуклюжих попытках создать деревенскую общину из того, что было под рукой, я звала в гости на вечеринки вскладчину, заранее готовясь к ней, наводя порядок в доме и придавая ему праздничный вид, готовя еду и рассылая всем в округе поэтические приглашения. И люди приходили, страстно соскучившись по тому, что дает живое общение. Зачастую они приходили с пустыми руками или приносили такие полуфабрикаты, как, например, купленные в магазине чипсы и свежезамороженные овощи, и редко когда предлагали помочь помыть посуду, после того как все было уже сделано и сказано. По завершении застолья я была настолько уставшей, что на подготовку к проведению новой вечеринки, казалось, уйдут годы. Крайне редко случалось так, что приглашение возвращали, но я была настолько занятой делами или уставшей от работы, что, не обращая внимания на это, продолжала трудиться не покладая рук ради того, чтобы все выглядело очень значимым, если это вообще когда-нибудь могло произойти. Все выглядело так, будто общине требовался своего рода импульс, на который ни у кого из нас не хватало сил. Я не думаю, что среди нас был хотя бы один скупой, а скорее всего, никто вообще не знал, как создается деревенская община. А без помощи единомышленников, разделяющих ваш образ мысли и жизни, одного колдовства недостаточно.

Для меня было откровением приехать в маленький городок в горной местности и обнаружить, что местные люди гораздо лучше меня приспособлены к жизни за городом. Зимой такие вечеринки вскладчину не были большой редкостью, когда столы ломились от домашней еды, с блюдами, сияющими от гордости за то, что все лежащее на них достойно нашей общности. Когда же наступали трудные времена, то каждая пара рабочих рук была на счету, лишь бы помочь нуждавшимся. Если у кого-то случился пожар или с кем-то происходил несчастный случай, соседи должны собраться и помочь ему заново отстроить дом или пустить шапку по кругу и собрать достаточно средств на медицинскую страховку. Я встречала людей, чьи жизни и участки земли специально предназначены для того, чтобы стать прибежищем, где могли бы встречаться все члены их общины.

Если не принимать во внимание опыта пары-тройки моих великодушных подруг, мне никогда не доводилось вести такой образ жизни. И хотя я сразу же поняла, что хочу стать частью именно такой деревенской общины, у меня ушло очень много времени, чтобы осознать: такое сообщество ― то, где мне необходимо попрактиковаться. Несмотря на то, что во многих вещах я все еще пытаюсь опериться, сидя в гнезде индивидуализма, но есть такие вопросы, которые, как я узнала на собственном опыте, жизненно важны для стремления и тяготения к деревенской жизни.

Принцип взаимности

Коническая крыша, как у вигвама, ― это самонесущая конструкция, которую можно сделать как минимум из трех балок, каждая из которых уравновешивает соседнюю, создавая тем самым чрезвычайно крепкий каркас. Вы и сами можете сделать такую модель, если прислоните три спички друг к другу. Но так как центр тяжести располагается повсюду, если убрать одну из балок, крыша обрушится.

В современной культуре мы настолько привыкли к деловым, денежным отношениям, которые характеризуют нашу капиталистическую парадигму, что вне семей и близких друзей редко встречаемся на собственном опыте с взаимностью на бытовом уровне. Испытывая в чем-то потребность, мы сразу думаем, как эту проблему решить с помощью денег, даже не задумываясь ни на секунду: а не попросить ли помощи у соседей? Вот этот принцип «каждый сам за себя» ― главный враг сообщества.

Еще до изобретения денег и в обществах, где превалирует потребительское отношение к жизни, торговля, бартер, обмен опытом и сотрудничество ― краеугольные камни в деревенской жизни. Подобно конической крыше, здесь каждый индивидуум воспринимается как независимая личность, вносящая вклад в общий котел, делая каждого человека жизненно важным для своего благосостояния и одновременно действуя как своего рода поддержка, от которой мы все очень зависимы.

Однако по мере увеличения общины, когда деревня превращается в город, замещая взаимность капиталистическими отношениями, мы теряем основополагающее чувство признательности нашим родовым структурам, которые поддерживают в нас преданность друг к другу. Мы теряем идею делиться всем с ближним. Вместо этого мы становимся чужими всем тем, кому ничего не должны, и далее всем тем, с кем соперничаем из-за ресурсов.

В языке индейцев племени кечуа есть прекрасное слово минга или минк’а, которое означает «совместная работа для общего блага» [96]. Слово минга, особенно часто используемое в контексте, связанном с сельским хозяйством, ― это объединение всех друзей и соседей для совместных действий в целях выполнения общественных работ, которые принесут пользу всей деревне. Такой рабочий день, как правило, отмечается в деревне в качестве праздника, который также предоставляет отличные возможности для социализации. В основе минга лежит фундаментальная практика айни ― еще одно слово из языка жителей Анд, которое примерно переводится как «взаимность» или «обоюдность», ― и оно лежит в основе их образа жизни.

Айни ― это концепция, которая не ограничивается только людьми и простирается к живой природе и всей Вселенной. Например, дерево дает плоды, убежище и кислород для людей ― а взамен люди и животные разносят по миру его семена, превращая кислород обратно в углекислый газ, и поливают его во время засухи. На деревенском уровне жизни все это может выглядеть подобно помощи