Да, в обличии хищной птицы тун очень быстр и силен. Но есть и обратная сторона. Будучи птицей, тун не может обдумывать ситуации и принимать решения — он только выполняет то, что задумал в человеческом облике, превращая тело в собственное оружие. Если бы тун провел в облике птицы долгое время, он совсем бы разучился думать о чем-то, кроме охоты.

Есть еще одна черта, связанная с общественным устройством Похъёлы, которая может пойти вам и на пользу, и во вред. Общество тунов раздроблено. Между кланами идет постоянное скрытое соперничество, зато внутри царит железная дисциплина. Похъёльцы привыкли подчиняться старшим, но никогда не помогают тунам из другого клана. Можно было бы попытаться натравить один клан на другой — сами они постоянно этим занимаются. А вот от главарей кланов надо держаться как можно дальше. Они обычно и есть самые сильные колдуны. Говорят, некоторые из них способны напрямую общаться с Калмой! Они обладают пророческим даром, могут отправлять свой дух в странствие по Изнанке мира… А обычный тун не очень опасен, его вполне можно победить один на один…

— Тут говорят, что Рауни был такой-сякой чародей, — встрял Ахти, — а мы с Ильмо запросто его прикончили.

— Вы друг друга чуть запросто не прикончили, — ехидно ответил Вяйно. — Рауни сам все сделал для того, чтобы бесславно погибнуть. Если бы он попался вам месяцем раньше, вы бы так легко не отделались.

— Не забывайте и о том, кто отразил его чары, — напомнил Йокахайнен.

— Но думаю, что сражаться с тунами — по крайней мере поначалу, — вам не понадобится, — продолжал Вяйно. — Вы должны прятаться, показывать дружелюбие, удивлять, изворачиваться… все что угодно, только не воевать — пока не добудете сампо.

Ахти с сомнением кивнул.

«А вот когда вы повезете сампо обратно, — подумалось Вяйно, — вам придется и побегать, и помахать мечом…»

Откуда пришла эта мысль? Вяйнемейнена редко посещал пророческий дар. Нарочно он никогда не развивал его в себе, искренне считая знание будущего не благословением, а проклятием. Но теперь, на пороге важных событий, которые влекли за собой еще более серьезные перемены, Вяйно почувствовал, что будущее открывается перед ним, словно разрыв в сплошных тучах. Откуда этот далекий гром? Почему небо стремительно темнеет и опускается? Вяйно поднял глаза наверх — потолочные балки избы пропали, вместо них над ним бурлит низкое небо, темное от армий летящих тунов.

Вот они идут сплошным потоком, заслонили крыльями солнце. Уши закладывает от гула и грохота их крыльев. Со свистом и ревом от потока отделяется и камнем падает меднокрылое чудовище с разъяренным лицом старой женщины. Внизу бушует море — и одинокий корабль против всей армады…

Вяйно мигнул, и видение исчезло.

— Эй, ты чего? — тревожно спросил Ильмо, трогая его за руку. — Что случилось?

— Ничего, — Вяйно провел ладонью по лицу. Кажется, никто, кроме Ильмо, не обратил внимания на его внезапную задумчивость. Неужели ему на миг открылось будущее? «Или это всего лишь мои собственные опасения? Армии! Да столько тунов не наберется ни в одном роду, если они не объединятся! Неужели даже замыслы богов ошибочны?»

Но одно он знал точно: нельзя допустить, чтобы это сбылось.

Перед сном Ильмо и Ахти стояли на краю обрыва, глядя, как далеко на западе догорает полоса заката, а на темно-синем небе проступают яркие звезды. С озера веяло холодом, ветер обрывал и бросал вниз желтые березовые листья. Где-то вдалеке на севере, над горами, звезды скрылись за тучами, и темнота становилась непроглядной.

«Еще пара дней — и выходим, — думал Ильмо, ежась на ветру. — Вот она, впереди — страна мрака. Белая стена гор, за ней темнота. Что нас там ждет?»

— Через месяц в землях саами начинается зима, — раздался сзади голос незаметно подошедшего Йокахайнена. — Аке говорит — поплывем, пока будет можно. Потом оставим лодки и пойдем через сопки. Как раз выйдем в наши земли к первому снегу. Лыжи с собой не берите, я вам достану самые лучшие саамские…

— Чего это мы вдруг выйдем в земли саами? — возразил Ахти. — Ильмо еще ничего не решил. Лично я считаю, что надо идти через горы!

— В любом случае, вам без меня не обойтись, — надменно сказал Йокахайнен. — Врата Похъёлы — такое гиблое место, что его избегают даже туны. Пройти его можно только с помощью магии. А среди нас, кроме меня, в ворожбе никто ничего не понимает.

— У варгов есть мудрый обычай, — недобро прищурился Ахти. — Рунопевца, который начинает мнить себя умнее ярла, сажают в мешок и бросают в море, каким бы искусным колдуном он ни был. Потому что лучше остаться без заклинателя погоды, чем с заклинателем, который пытается управлять дружиной через голову вождя…

Ильмо не слушал их перебранку.

«Ну мы и нашли время для начала похода, — думал он. — Скоро начнутся дожди, в лесу всё раскиснет. Идем в самую распутицу, как дураки. А потом — в зиму. Ох, как я не хочу никуда идти! Вот бы сейчас вернуться в Калева… Нет, лучше остаться здесь — вместе с Айникки… Хорошо им! — Ильмо покосился на спорящих Ахти и Йокахайнена. — У них все просто и ясно. Ахти ищет подвигов, Йокахайнен проходит испытание, Аке хочет отомстить за отца. А у меня — только тот страшный сон…»

Неожиданно Ильмо вспомнил последние слова похъёльской колдуньи, сестры Рауни: «Увидимся!»

«Она тоже знала, что мне придется идти в Похъёлу!»

Эта мысль его почему-то подбодрила. Знай об их встрече Вяйно, он наверняка сказал бы, что пристальное внимание дочери Лоухи — вовсе не повод для радости. А Йокахайнен заметил бы, что враг, прячущий зубы, — самый опасный. Но Ильмо никому ничего не рассказывал. «Пусть я не умею ни сражаться, ни колдовать, — подумал он. — Зато именно меня выбрали боги. И я единственный, кого там ждет… ну, скажем так — друг».

Ильмо улыбнулся и устремил взгляд на север. Над головой ветер шумел в соснах. Из осенней темноты на него смотрели глаза — как два гладких черных камня…