– Как знаешь, парень. Привет бокору. – Он указал сигарой на его шею, где на простеньком шнурке висел маленький кожаный мешочек. – Хороший амулет, но скоро сдохнет: магии мало. – Он грустно вздохнул. – Катастрофически мало.

Каспий покинул дом, превозмогая боль в ноге, но стоило ему увидеть Хейзер на горизонте, как он улыбнулся со свойственными ему шкодливостью и спокойствием.

– Мерзкий у тебя бог, Хейз.

Она стояла у ограды и хмуро куталась в кофту.

– Сама знаю.

– Передал привет.

– Да пошел он, – лениво сказала Хейзер, проверяя что-то в темноте. – Выпросил все, что хотел?

– Почти, – прошептал Каспий, двигаясь к машине подруги. – Поехали в «Гекату», убьем двух зайцев. – И сам заметно вздрогнул, когда произнес это.

– Ой, ладно. – Она открыла машину. – Я бы залечила тебя, но у меня едва хватает сил на морок.

Это было видно. Хейзер с трудом говорила, часто хваталась за голову и немного пошатывалась.

– Все в порядке, мелочь. – Каспий сел на заднее сиденье и задрал ногу, чтобы лучше осмотреть рану. – Мне просто надо поесть.

– Тогда сначала к Флоре? – спросила она робко. Каспий кивнул.

Машина медленно ехала по улице. Город сегодня был как никогда жутким.

– А когда поедем к ней?

Вопрос повис в тишине, Каспий смотрел на пустые темные улицы, заколоченные лавки.

– Дай ей отойти.

Хейзер недовольно вздохнула и чуть крепче сжала руль.

– Я не смогу вечно поддерживать морок и прятать тебя у себя в спальне.

– Понимаю.

– Найди убежище.

– Найду, – буркнул Каспий.

– И не у Флоры. Девушка и так настрадалась.

Теперь он был беглецом. Казалось бы, подумаешь, подросток выкрал бумажки. Но нет, он выкрал их у Трикстера, и в этом можно было усмотреть не только шалость, но и что-то действительно серьезное. Тем более что члены семьи Брутто уже давно считались интриганами. Правда, это мелочь по сравнению с нападениями на Лавстейн и Кави. Все силы будут брошены на них. Недоброжелатели наверняка устроят что-то перед совершеннолетием.

Хейзер подвезла его к дому Флоры, скромному, маленькому, даже родному. И сразу отъехала, как обычно.

Он нетерпеливо постучал в дверь, открыли ему далеко не сразу.

– Каспий, что ты… – У Флоры встревоженный, даже болезненный вид. Руки такие тонкие, что он старался не смотреть. Ее длинные кудри стали короче и едва прикрывали уши.

Каспий, наплевав на любезность, резко открыл дверь до конца. Флора чуть не упала.

– Ты не вовремя.

Он снова посмотрел на нее, уже забыв, чего хотел. Она похудела еще сильнее, кожа стала желтоватой, а синяки – темнее. Она опиралась на комод двумя руками, ее шатало.

– Уйди, пожалуйста, – попросила она совсем сипло. Он хотел думать, что это горе по сестре ее так изуродовало. Хотел бы, но знал правду. Это была его вина.

Флора судорожно пыталась спрятать бесчисленные коробки таблеток и распечатки анализов.

– Прошу тебя, уйди. – Кажется, она сейчас разрыдается. Она не хотела, чтобы он видел ее такой.

Каспий не мог сказать, что любит ее, нет. Он даже не хотел ее. Ему нравилось ее утешать, нравилось, когда она говорила, что его появление было единственным радостным событием, нравилось, что она в нем нуждалась.

Он знал по фото, что раньше она была жизнерадостной и амбициозной, пока учеба в колледже не сломала ее. Мог только догадываться, как именно. Какие-то парни, вечеринка, может, роман с учителем. Кто-то разбил ее сердце и сломал тело.

Сейчас Каспий видел, что добил ее окончательно. Она не догадывалась, не знала, что ее состояние – его вина.

«Ты должен убить человека», – вспомнил он слова Барона. Он не сказал как. Вот он, шанс. В Каспии появилась решимость.

– Прости меня. Я больше не вернусь.

Но он не смог. Человека в нем было больше, чем демона. Он ушел, закрыв дверь, и набрал номер Хейзер.

* * *

«Геката» была закрыта, но его впустили в пустой зал, где человек-тритон лениво протирал стаканы, а какие-то демоны играли за столиком в карты. Ведьмы что-то обсуждали с суккубами: то ли маникюр, то ли косметику.

Трикстер зевал во весь рот и перебирал какую-то коробку, периодически отвлекаясь на телефон. Он достал из коробки ткани и придирчиво их оглядел. Коварный демон выбирал себе новый костюм.

– О, Брутто! – Он кокетливо подпер ладонью подбородок. – А у сестренки выходной.

– Я к тебе.

Трикстер игриво вздернул брови и оскалился.

– Прежде чем о чем-то меня просить, – он поднял палец вверх и порылся в коробке, – оливковый или салатовый, а? Салатовый – это как-то смешно, а оливковый… Я в нем слишком бледный, тебе так не кажется?

Каспий устало посмотрел на Трикстера, на что тот театрально всплеснул руками.

– Ой, ладно, бесенок, рассказывай: что ты хочешь на свой день рождения?

Каспий слишком устал, чтобы как-то парировать его реплики. Даже винить его в том, что он оказался в тюрьме, что теперь за ним охотятся гончие, – пустая трата времени. Трикстер не имел ничего мало-мальски похожего на совесть.

– Щенка? Солдатиков? Рыцаря или принцессу?

– Труп, – глухо сказал он, и Трикстер удивленно поднял брови. – Выигрыш в Жатве.

– Оу. – Трикстер почесал подбородок и засмеялся. – Хочешь, чтобы наша честная лотерея… Хорошо, будет тебе выигрыш в Жатве. Но…

Конечно, всегда было какое-нибудь но. Просто ничего быть не может.

– Чего ты хочешь? – Стоять было больно, и Каспий упал на стул рядом.

– Ладно… Так как ты мне все-таки не чужой, родня как-никак. Не было б меня, не было б и тебя на свете. – Трикстер хитро улыбнулся. – Малыш Каспий, чего же мне от тебя потребовать в обмен на удивительную возможность забрать чужую жизнь?.. Так-так-так.

Все он уже давно придумал, просто хотел его лишний раз побесить.

– Я попрошу у тебя мелочь. – Трикстер наклонился к нему. – Сущий пустяк.

Взглядом Каспия можно было убить, но демону было все равно.

– Говори уже.

– Поцелуй, – выпалил Трикстер.

Каспий непонимающе уставился на него.

– Что?

– Да, всего лишь поцелуй: в губы, можно без языка, почти целомудренный, но все-таки страстный и влажный. Ха-ха! Чтобы с чувством!

У Каспия уже была догадка, но он боялся ее озвучить.

– Кого?

Губы Трикстера медленно расползлись в липкой и коварной улыбке, что даже стало противно.