Лестница его едва выдержала, хотя он шел медленно и осторожно. В какой-то момент ступенька резка надломилась, и щепки вонзились в ногу. Он закрыл рот ладонью, чтобы не заорать в голос. Беспечные призраки даже голову не повернули в его сторону. Едва выбравшись из внезапного капкана, он продолжил идти, точнее, ползти, чтобы не повредить ногу еще больше.

Первый этаж. Гниющая мебель. Остатки обивки. Даже камин. Так пыльно и грязно, что хотелось чихнуть, но он зажал нос. Джинсы из синих стали серыми, а одна штанина – багровой. Крови было немного, но деревянные щепки неприятно ощущались в ноге, не говоря уже о многочисленных занозах.

Дом был полон легкого гула и едва уловимой вибрации. Так звучат призраки: тихо и приглушенно. Стоны и плач смешивались в единый назойливый шум. Каспий не любил призраков. Они являлись напоминанием того, что если и можно остаться здесь после жизни, то лишь бесплотным надоедливым звуком, который будет вызывать раздражение.

Каспий перевел дух. Призраки медленно вились повсюду, не обращая на него никакого внимания. От дома несло даже не смертью, а, скорее, убийством, чем-то насильственным и жестоким.

Нужно было идти дальше, скорее всего, на чердак, но ему преградили дорогу. Ленор смотрела на него без какого-либо выражения.

– Мне нужно…

Ленор не дала ему договорить, а двинулась дальше. Ее платье было сшито из бусин, и каждый шаг сопровождался тихим стуком.

К его удивлению, они не поднялись на чердак. Может, она смилостивилась над его ногой? Потому что он – вряд ли.

Ленор проводила его в одну из комнат, обильно обставленную свечами и благовониями. Голову сразу неприятно сдавило, Каспий почему-то подумал, как долго здесь продержалась бы Ивейн с ее обонянием, но настойчиво прогнал эту мысль. Зомби села за круглый стол, украшенный черепом, и плавно кивнула на рюкзак Каспия. Он смотрел на нее с сомнением, подняв брови.

– Так сразу?

Ленор кивнула.

Он достал из рюкзака бутылку рома и высыпал сигары без упаковки. Сел напротив.

Что-то вспыхнуло, словно молния, а Ленор выгнулась в позвоночнике. Из ее открытого рта струился пурпурный плотный дым, глаза закатились, будто уступая место новым зрачкам: белым, пустым.

Играла музыка, будто кто-то бил по костям, тихий гул сменился хохотом, а по комнате, которая осветилась неоном, забегали какие-то буквы, зверушки и человечки.

Каспий вцепился в свой стул и закрыл глаза, потому что пыль была повсюду. Все было таким ярким и шумным, что бросало в дрожь. Нет, ему было не страшно, просто неприятно. Лучше уж наблюдать за призраками.

– Серьезно? – вопросил его хор голосов. – Дешевле пойла не нашел?

Каспий медленно открыл глаза. Ленор посмотрела на него бесцветными глазами, легко и ловко открыла бутылку и заправски подмигнула. Если чуть сощурить глаза, то вместо зомби-девушки с венком на голове можно увидеть добротного негра, чья рожа расписана под череп, а зубы блестят золотом.

– Ну простите, Барон. Тот недовольно охнул.

– Кто сказал, где меня найти?

– Бокор.

– А сама побоялась? – Его низкий смех словно звучал со всех сторон сразу. – Молодец, карапуз. – Барон Суббота сделал глоток рома и скривился. – Ладно, все лучше черных куриц на жертву. Чем могу помочь, Брут?

Комната наполнилась дымом, призраки и духи скакали вокруг, заливисто смеясь. Создавалось ощущение, будто Каспий застрял на какой-то странной карусели. Он старался не показать своей нервозности, но ему так и хотелось потянуться к бутылке.

– Брутто, – все-таки поправил он, но Барон Суббота только закатил глаза. Каспий понял его шутку, но ему не нравилось, когда его лишний раз упрекали в предательстве.

– Посмертные клятвы – это не шутка. Правда, карапуз, для меня все шутка. Чего хочешь? Чтобы я не подпускал к тебе ублюдка-волчонка, сына помешанной из Германии? Он тебе жизнь подпортить может, ты нарушил договор…

– Я знаю, знаю. – Он не мог больше это слушать. – Я обещал ему, что Ивейн не узнает, что Вольфганг мертв, но обстоятельства…

Пухлые губы растеклись в улыбке. Облик Ленор померк, Каспий почти не замечал за высоченным негром в цилиндре хрупкую девушку.

– Мне плевать на обстоятельства. – Выпущенное кольцо дыма медленно поплыло по гостиной. – Давай, демоненок, что ты там себе напридумывал. Как будешь выкручиваться, а? Ты же не сдаваться пришел за клятвопреступничество? А? А? Ну, давай! Ром на сорока перцах тут не поможет.

Каспий выдержал паузу. Барон Суббота был не лучше Трикстера.

– Ты ведь покровительствуешь не только зомби и призракам? Ну, еще лоа и бокорам.

И снова этот раскатистый смех в тысячу голосов громче грома и ядерных боеголовок. Барон откинул голову назад и хохотал так долго, что Каспий успел сделать глоток рома и стащить сигару. Так ему казалось, что его аргументы звучали весомее.

– Блудлив, пью, курю. Чем не твой посредник?

– Хочешь записаться в головорезы и разбойники, малец? Да-да, может, из тюрьмы ты каким-то чудом и сбежал, но это такая мелочь по сравнению с теми, кому я действительно помогал. – Его фосфорные глаза без зрачков и радужки, казалось, смотрели строго на Каспия. – Силенок не хватает. Решил лезть к верховным, канючить помощи у нас? Так боишься призраков?

Суровое лицо Вольфганга будто бы мелькнуло в стене дома, освещенное короткой вспышкой. Озлобленное и яростное, требующее возмездия.

– Просто подстраховаться, – ответил Каспий как-то насмешливо, сосредоточив все свое внимание на сигаре. – Ну, поможешь мне?

Барон поначалу смотрел на него со скепсисом, а потом заулыбался.

– Так, малец, правила таковы. Я могу стать твоим покровителем, когда ты подохнешь, судя по всему, случится это скоро, но, так как ты не призрак, не зомби, не бокор и даже не унси, а гончие уже вышли на твой след, у тебя один вариант. – Он показал толстый палец. – Стать настоящим головорезом.

Каспий тяжело вздохнул.

– Следовательно, тебе следует кого-нибудь убить! – Он захлебнулся в громком грудном смехе в тысячи голосов, будто рассказал до жути смешной анекдот.

Каспий знал, что для верховных это действительно анекдот. Все, кто меньше рангом, – даже не шахматные фигуры, а лишь придворные для насмешек. Им не нужны ни сила, ни деньги, единственная их валюта – отсрочка скуки и иллюзия былой власти, карнавальной и жестокой власти.

– Хорошо, – сказал Каспий, устало потирая лицо. – Тогда еще одна просьба, – он уже встал на ноги, собираясь уходить, – вернуть к жизни одну родственницу.

– Родственницу? Как понимаю, со стороны отца, полукровка?

– Да, бабушку. В любой форме: призрака, зомби – неважно.

Барон Суббота пожал плечами, мол, никаких проблем, затянулся сигарой и налил еще рома.