Буквально через минуту после того, как она очнулась послесна, в котором ей привиделась казнь бунтовщиков, в дверь ее каюты кто-топозвонил, и надо сказать, довольно настойчиво. Кэтри проснулась окончательно иувидела в поле вторичного зрения значок: ярко-красные буквы, допускПолитического Аппарата.

Не дожидаясь ее ответа, трое аппаратчиков вошли в каюту.Двое почтенных мертвых и живая женщина.

— Кэтри Хоббс.

Даже в темноте Хоббс узнала плоский, невыразительный голосадепта Харпер Тревим.

«Что-то серьезное», — догадалась Кэтри. Спросонья онамыслила не слишком проворно. Тревим считалась старшим из тех аппаратчиков,которые находились на борту «Рыси». Что могло произойти? Хоббс села на кроватии быстро пробежалась взглядом по системам диагностики корабля в поле вторичногозрения. Похоже, все было в полном порядке.

— Слушаю вас, Почтенная Мать, — выдавила Хоббсосипшим голосом.

— Мы должны поговорить с вами.

Она кивнула и дрожа поднялась с кровати и встала по стойке«смирно». Она очень надеялась, что аппаратчики не обратят внимания на еепостельное белье. Простыни из натурального шелка — преступное удовольствие,вывезенное с родной планеты. Днем Кэтри старательно накрывала их флотским шерстянымодеялом. Однако смотрели аппаратчики исключительно на ее тело. Живая женщина,похоже, была несколько смущена. Хоббс, выросшая на утопианской планете,нисколько не стеснялась наготы и полагала, что мертвые к наготе тоже должныбыть равнодушны.

— Да, адепт. Служу Императору, — проговорилаХоббс.

— Мы должны побеседовать о вашем капитане. Естественно.Они по-прежнему охотились за Лаурентом. Они никогда не оставят его в покое.

— Да, Почтенная Мать?

— К нам поступили новые сведения относительно того, каки почему он отверг «клинок ошибки».

Хоббс с большим трудом скрыла возмущение.

— Его помиловал Император, адепт.

Мертвая женщина кивнула. Это четкое и бесстрастное движениенапомнило Хоббс о том инструкторе по протокольным вопросам, который наставлялее во время службы в штабе. От этого человека она узнала о языке жестовдесятков разных народов, но сам он почему-то казался ей не совсем человеком.Вот и в адепте Тревим тоже было нечто такое нейтральное и отстраненное, словносейчас происходил некий странный ритуал. На самом деле вся сцена носиланастолько сюрреалистический характер, что Хоббс даже на миг задумалась, а неснится ли ей все это.

— Да, вышло удачно — в том смысле, что он не успелприменить «клинок ошибки» до помилования, — сказала Тревим. — Но нас интересуетто, какие мотивы заставили его отложить исполнение ритуала.

Хоббс не понимала, к чему клонит адепт. Она заморгала ипопыталась прогнать последние остатки сонливости.

— Почтенная Мать?

— Какова истинная природа ваших отношений с ЛаурентомЗаем?

Кэтри не смогла ответить. Она молчала. Пауза затянулась. Ейсамой казалось, будто кто-то зажал ей рукой рот.

— Что вы имеете в виду? — наконец сумела выдавитьона.

— До нас дошли тревожные слухи.

У Хоббс стало горячо в груди, запылали щеки. Разгневанная, униженная,она злилась на себя за то, что не может подобающим образом ответить на этооскорбление. Нет, наверное, это очередной страшный сон: она стоит голая,полусонная, и ее допрашивают представители Императора.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, адепт.

— В каких именно отношениях вы состоите с ЛаурентомЗаем?

— Я — его старший помощник.

— И это все?

Хоббс усилием воли прогнала охватившие ее чувства ипостаралась покориться правилам беседы с «серыми» — короче говоря, она решилавести себя так, будто отчитывается по-военному. Надо только говорить правду.Все прочее, что было у них на уме, и у нее когда-то было лишь на уме, не более.

— Я чрезвычайно уважаю капитана. В нашей дружбе с нимнет ничего выходящего за рамки профессиональных отношений.

— В дружбе?

— В дружбе.

— Вам известно, почему он отверг «клинок ошибки»?

— Я не... — Хоббс не стала договаривать.Вспомнила, что знает почему. — У капитана Зая нет причины умирать. И егопомиловали.

— Он так поступил из-за связи с вами?

— Между мной и Лаурентом нет никакой связи, —ответила Кэтри.

Почему-то правду оказалось говорить труднее, чем было бысолгать.

— Лаурентом? Вы зовете капитана по имени? —прицепилась адепт.

Хоббс сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Ее обнаженноетело снова словно огнем обожгло. Она понимала, что если ее сейчас возьмутсяпроверять на детекторе лжи, то выведают все, что пожелают. Голая, измученная,беззащитная — что она могла?

Но как бы то ни было, она говорила правду.

— Вы с Заем были любовниками?

— Нет.

— Лаурент Зай выбрал жизнь ради вас, Кэтри?

— Нет, адепт. Ради кого-то другого.

Лица аппаратчиков не выразили ни тени изумления, но Хоббсвыиграла немного времени и почувствовала себя в некотором роде победительницейиз-за того, что заставила мертвую умолкнуть.

— Ради кого, Кэтри? — в конце концов осведомиласьадепт.

— Не знаю.

— Это кто-то из членов экипажа?

— Нет. Капитан Зай ни за что бы не... — Онасглотнула подступивший к горлу ком. — Я понятия не имею о том, кто это.

— Значит, это все же может быть кто-то из членовэкипажа.

— Нет! Это кто-то с Родины, кажется.

Адепт качнулась вперед и уставилась на Хоббс так, словно табыла каким-то несимпатичным образцом под стеклом микроскопа.

— Он просто хотел жить, Почтенная Мать. Ради какой-товозлюбленной, ради какого-то воображаемого будущего. Почему в это так трудноповерить?

Мертвая медленно моргнула и опять кивнула — ровно и плавно,будто робот. Хоббс показалось, что лицо адепта приобрело выражение — чертыТревим отразили что-то вроде удовлетворения.

— Я верю вам, старший помощник, — проговориламертвая женщина.

Незваные гости покинули Хоббс, она легла в кровать исвернулась калачиком. Но ей было неудобно лежать даже на шелковых простынях. Вее каюту ворвались без спроса, выпытали у нее самую заветную тайну. Они всепоняли, они увидели, чего она хочет, на что позволила себе надеяться. И оновернулось — прежнее унижение, и усмешка мертвой женщины только усилила его.

Пытаясь успокоиться, Кэтри улеглась поудобнее и условнымжестом включила ласковую музыку, которую так любила в детстве. В конце концовона осознала, что, вероятно, совершила ужасную ошибку. Аппаратчики по-прежнемужаждали крови капитана Зая, они страстно хотели отомстить ему за то, что тототверг традицию. Они были готовы использовать против Зая все на свете. А онарассказала им о тайной возлюбленной капитана, которая ждала его на Родине.