Вздох.

И горечь.

- Но твоя мама все же согласилась приехать?

- Да… сказала, что мы будем жить лучше. Что… учителей наймут, школу хорошую бабушка оплатить. Ну и вообще…

А еще она, Ангелина, должно быть устала и сильно.

От болезни мужа.

Смерти его.

От работы бесконечной и бесконечной же ответственности. И желания дать детям лучшую жизнь. Потому и согласилась. Не ради себя. Ради них вот. Но об этом Бекшеев точно не скажет.

- Вот там, - Зоя указала на дорогу, к которой вывела тропа. – Там Пестряковы живут. Видите, близко… Ниночка гадостная, если хотите мое мнение.

- Хочу, - признался Бекшеев. – Почему?

- Потому что змея… ну, так ведь говорят?

- Говорят. Проводишь к усадьбе, раз мы тут?

- А вам не надо назад? С бабушкой говорить?

- Скорее мы хотели поговорить с тобой. И твоим братом, - Бекшеев прищурился. Лес расступился, сменяясь огромным пшеничным полем, и поднявшееся солнце било в глаза. – Боюсь… твоя бабушка…

- Соврет, - хмыкнула Зоя. – Тоже мне новость. Она врет постоянно. И главное, очень злится, когда кто-то её на вранье ловит. Зачем?

- Врет?

- Да… ну вот какой смысл?

- Знаешь, иногда в поступках людей нет особого смысла в принципе. Есть привычка. И желание казаться лучше, чем ты есть на самом деле… или просто какие-то цели, которые кажутся важными.

- Репутация рода…

- Тебе это кажется смешным?

- Да нет, - Зоя тоже щурилась от солнца. – Скорее непонятным. Вот врать – это для репутации рода нормально. А дать учиться или там поддержать, так нет, это нельзя.

- Здесь скорее дело не в репутации, а в том, как это понимает конкретный человек… скажи, почему ты назвала Ниночку змеей?

- Потому что она и есть змея… это из-за нее Толик с Надеждой ругаться начал.

- Мне казалось, что причина в разных жизненных целях.

- Вы иногда начинаете говорить, прям как бабушка… - Зоя бодро шагала. А вот Бекшеев не успевал.

- Погоди, - попросил он. – Не так быстро. Я быстро, к сожалению, ходить не могу.

- Да, бабушка назвала вас проклятым инвалидом, которому давно на погост пора… не подумайте, она не мне это сказала, а Толику.

А Зоя по привычке услышала. И донесла с детской непосредственностью. Или… дело не в непосредственности? А в том, что ей нужна помощь и она старается этой помощью заручиться, а заодно не допустить, чтобы Бекшеев начал бабушке симпатизировать.

И снова приходится делать вид, что он не понял намерений.

- Ниночка, - напомнил Бекшеев.

- Ах да… Ниночка… она сюда всегда бегала. Даже не так… когда мы приехали, Ниночка держалась так, будто она в доме хозяйка. И от бабушки ни на шаг не отходила. Вся прям такая заботливая… Мария Федоровна, вы не замерзли, может, шаль принести… Мария Федоровна, вам нельзя волноваться… Мария Федоровна, в саду ныне жарко… лимонад слишком холодный… кофе горячий, - это Зоя произнесла блеющим голосочком. – А бабушка и рада… искренне полагала, что Ниночка её любит и уважает. Доченькой называла… ага… только Толика подбила Надьке предложение сделать. Ниночку, когда узнала, прям перекосило всю…

- А почему так? Надежда твоей бабушке больше нравилась?

- Ничего подобного. Наоборот. Она её терпеть не могла. Надежда никогда не сюсюкалась. И мнение высказывало свое. А своего мнения в доме быть не может. Разве что у Толеньки и то, он давно уже думает так, как бабушке надо.

- Тогда почему?

- Потому что Надька старше. Как это… Только тоже Ниночку хотел, в жены. А бабушка заявила, что у них нет времени столько ждать.

- Почему?

- Не знаю. Только перед этим они с Толиком поругались. Точнее, она с ним. Даже слегла… он что-то такое сделал… правда, потом он упрекал её, что, мол, поспешила… что все оказалось не так и плохо и время есть. И вообще Надька его раздражает.

Что ж, в одном Зима оказалась права. Дети и вправду слышали больше, чем следовало.

- Скажи… - Бекшеев замолчал, раздумывая, стоит ли задавать вопрос. – А Ниночка могла знать, что у сестры появилась… привязанность…

- К Пилипке?

Зоя ничуть не удивилась.

- Что? Я его видела. Мама меня брала в ту школу. Думала отдать, но бабушка встала на дыбы, что это невозможно, что мы благородного рода… что должны учиться исключительно на дому, раз уж тут нет приличного заведения. И учителей наняла… мне хотела гувернантку, чтобы та языкам и этикету, а мама сказала, что только через её труп… так и получилось. Не смотрите так. Я не маленькая. Я многое понимаю.

- Не сомневаюсь. Значит, Ниночка была в курсе… отношений сестры.

- Ага… еще бы не в курсе… она видела, как они целовались. И об этом бабушке доложилась сразу.

Любопытная подробность.

Весьма.

И Мария Федоровна о такой малости упомянуть не удосужилась.

- Думала, наверное, что помолвку разорвут…

- А твоя бабушка не разорвала?

- Она почему-то сказала, что, может, так и лучше… хотя… чем лучше? Не понятно…

Вот и Бекшееву совершенно не понятно.

- О… - Зоя привстала на цыпочки. – Надо же… она здесь. А говорили, что в Петербурге…

- Где?

- Вон, - Зоя указала вперед. – У меня зрение хорошее… идет. В гости что ли?

Глава 31 Королевская кобра

Глава 31 Королевская кобра

«В народе бытует поверье, что яд молодых змей особенно силен, но наука давно развеяла это заблуждение. Как и утверждение, что, напротив, особо опасны змеи старые. Сейчас достоверно известно, что сила змеиного яда не зависит от возраста змеи, скорее уж от времени года и того, сколь давно змея яд изливала»

Книга о змеях.

Мария Федоровна смотрела на меня сверху вниз, всем видом выражая недоумение, мол, как это я вовсе оказалась в чудесном её доме и почему она вынуждена тратить время на беседу со мной. Вот только меня подобные взгляды давно уже не трогали.

- Доброго утречка, - сказала я и улыбнулась.

Улыбаться вежливо.

И приятно. Особенно, если твоя улыбка раздражает. А Марию Федоровну она раздражала. Впрочем, справедливости ради, не только улыбка, но и вся я, целиком.

- Не скажу, что рада визиту, - заявила она.

Льняной костюм. Нить жемчуга. Аккуратные серьги и уже знакомая мне брошь