Садовницы повскакивали на постелях. Вилена тоже села и едва удержалась от возмущённого писка, обнаружив лежащего рядом и пристально на неё смотрящего Ссадашилия.

– Кто орал?!

– Да попугать кто-то хотел!

– Чтоб ему в пруду с щуками искупаться, проходимцу!

– Лика, закрой окно.

– Да оно всё равно наружу отворяется, а запор сломан. Потянут за створку и откроют.

– А ты горшок с кактусом поставь. Он откроет, и ему прямо на рожу…

Вилена вновь легла и тихо прошипела:

– Вы чего здесь лежите?

Ссадашилий продолжал смотреть на неё кукольно-неподвижным взглядом и молчать. Раздражённо фыркнув, Вилена плюхнулась рядом и едва не придавила забившегося под одеяло котёнка. Пихнула зашипевшего малыша в ладони духа и заёрзала, устраиваясь поудобнее.

– Я замёрз, – с запозданием ответил Карающий, и девушка удивлённо воззрилась на него.

Через плечо посмотрев на всё ещё не успокоившихся соседок, Вилена приподняла край одеяла и тихо велела:

– Заползайте ко мне. Здыхоть эту только не придавите.

Набросив на духа одеяло, девушка крепко обняла его и растёрла ладонями спину.

– Теплее?

– Да, – едва смог произнести Ссадашилий.

– Нежный вы какой, – вздохнула садовница, растирая ему бока. – Ничего, завтра должно быть теплее. Отогреетесь.

[1]Шервешер действительно почитается за духа целомудрия, но не очень заслужено.

Глава XXVII. Бой чести

Утро у Ссадаши не задалось. Вместо того чтобы позволить господину как следует отоспаться, Арреш поднял его едва ли не с первыми лучами солнца.

– Дядя, дядя, проснитесь. К вам гость.

– Какой ещё гость? – Ссадаши перевернулся набок и обнял лежащую рядом и порыкивающую Госпожу.

– Господин Ярен.

– Какой ещё Ярен?

– Муж госпожи Марилы.

Наагалей ничего не отвечал почти минуту, потом раздражённо зашипел и перевернулся на спину.

– Чего нужно этому рогоносцу?

– Он не изволил поведать, – развёл руками и хвостом Арреш. – Сказал только, что разговор очень важен и касается чести.

– Меня уже тошнит от этого слова…

– Выглядит очень решительно. Оршош подозревает, что он готовится вызвать вас на бой чести.

– Если не совсем дурак, то спустит пар как-нибудь по-другому. Он один или с женой?

– С ней.

– Тогда зови Дейну. Один я на встречу с этой змеёй не поползу. Доложи… кто он по титулу? Доложи ему, что я буду через полчаса.

Арреш выполз из спальни, но почему-то задержался в гостиной.

– Дейна, вставай, – Ссадаши резко сел на постели. – Господин на встречу собирается, пойдёшь с ним. Защитишь от внимания госпожи Марилы.

– Хорошо, – донёсся до наагалея довольно бодрый голос Дейны. – У тебя расчески нет?

– С собой не ношу. Ты вообще спала?

– Немного, – невнятно ответила хранительница, и Ссадаши ей не поверил.

Дождавшись, когда племянник уползёт, Ссадаши встал и прополз к двери.

Дейна стояла рядом с диванчиком, на котором, похоже, и провела ночь, и прочёсывала спутавшиеся кудри пальцами.

– Что ты тут делаешь? – Ссадаши не ожидал, что после ночного признания хранительница по собственной воле приблизится к нему.

Судя по смущённому и недовольному взгляду женщины, она тоже не ожидала.

– Мне сказали, что вас принесли в покои в бессознательном состоянии, – неохотно ответила Дейна.

– О, и ты запереживала? – умилился Ссадаши.

– Конечно, – женщина раздражённо зыркнула на него, – а вы всего лишь упились до потери сознания.

– Мне не спалось, – с улыбкой протянул наг.

– Выпили бы снотворного.

– От него сны не такие красочные. А от конопляной настойки они яркие и все сплошь хорошие…

Дейна не отказалась бы от хороших снов, но к ней не шли даже плохие. Узнав, что с наагалеем на самом деле всё хорошо, Дейна ругалась, как стражник, покинувший пост, чтобы посмотреть треск в кустах, и наткнувшийся на гадящую кошку. Уснуть она так и не смогла. Первый час ещё сидела у постели наагалея, но действие зелья начало сходить на нет и смотреть на ворочающегося и сонно причмокивающего нага было просто невозможно. Пришлось переместиться в гостиную.

– Одолжить расчёску?

– Благодарю, господин, так справлюсь. Я подожду вас в коридоре…

– Подождёшь здесь, – в голосе нага звякнуло железо. Мужчина тут же улыбнулся и протянул: – Я быстренько.

И скрылся в спальне. Через пару минут донёсся его голос:

– Дейна, а что это за свежие синяки на моей шее?

– Спросите у тех, с кем пили, – мстительно отозвалась Дейна.

Что-то грохнулось.

А женщина потёрла стыдливо зардевшиеся щёки. Ну не смогла она устоять перед соблазном!

Господин Ярен и его жена изволили дожидаться наагалея в одной из общих гостиных гостевого крыла. Слуги принесли им завтрак, но гости почти ни к чему не притронулись. Господин Ярен был мрачен, прекрасная же Марила, сложив руки на груди, сидела от мужа вполоборота и, казалось, была глубоко на него обижена.

Когда внутрь величественно заполз наагалей, Ярен вздрогнул, и на миг на его лице мелькнули сомнения: встать и поприветствовать должным образом или оскорбить неуважением? Но облачённый в тёмно-синие одежды наг выглядел очень строго и серьёзно, даже тянул на свои восемь веков, и мужчина всё же поднялся и поприветствовал посла чопорным кивком.

– Доброе утро, наагалей.

– Добрейшее, господин Ярен, – скупо улыбнулся наг и через плечо посмотрел на замершую за его спиной Дейну. Взгляд его ещё больше смягчился. – Что-то мне подсказывает, что пришли вы не с благими намерениями.

Ссадаши пристально осмотрел строгий наряд гостя и задержал взгляд на пристёгнутых у левого бедра ножнах со шпагой. Так-то ни один благородный мужчина не выходил без оружия, но весь торжественный вид господина Ярена наводил на мысль, что стоит оценить его снаряжение прямо сейчас.

– Господин, моей жене нанесено оскорбление, – тонкие ноздри мужчины яростно раздулись.

Сама Марила даже не потрудилась повернуться к гостям.

– И вы вините в этом меня? – вскинул брови Ссадаши.

– Ваши… наги задержали мою жену позапрошлой ночью, а наутро поползли слухи, что она имела свидание с другим мужчиной.

– Не моя вина, что о вашей супруге поползли столь мерзкие слухи.

Марила резко обернулась, но, столкнувшись с ласковым взглядом наагалея, плотнее сжала губы. Глаза её забегали.

– Вы прекрасно знаете, что у неё не было любовного свидания, – продолжил Ярен. – Я требую, чтобы опровергли домыслы.

– Как? – изумился наг.