Как интересно!

Из толпы, никем не замеченный, злобными глазами смотрел на беседу Эльг Торсвег.

Перед принцем хвостом крутишь, сучка? Погоди, ты у меня еще не так заскулишь!

Некому было оглядываться по сторонам. Влюбленные все невнимательны, это и благословение Флейны, это и проклятие Холоша. Открывая свое сердце, теряешь возможность читать в чужих.

Праздник продолжался.

Ативерна, Лим.

По размерам Лим не уступал даже Лавери. По роскоши… пожалуй, тоже.

Жизнь кипела и била ключом. Построенный рядом с рекой город стал городом ярмарок. И не только.

Лавки, лавки и снова лавки, а к ним еще и постоялые дворы.

В Лиме ничего не производили, жили, перекупая и перепродавая товар, и неплохо наживались на приезжих. Цены были вполне себе столичные.

К примеру, мешок репы стоит около трех медяшек. Везде, кроме Лима. Здесь – шесть. Ведро яблок – медяшку. Здесь – две или три, как найдешь. Цены кусаются, и это мягко сказано.

Но разве можно не сходить на ярмарку?

Посольство заняло постоялый двор с говорящим названием «Посольский», и Джерисон Иртон решил, что переправляться они будут только через три дня.

Отоспаться, отдохнуть, погулять по ярмарке, а потом уж можно и в путь.

Лиля предложила мастеру Шмульцу остаться в Лиме, но эввир ответил решительным отказом.

Только Уэльстер, только Кардин. Там свои, родные, там можно будет устроиться. А Лим… тяжко в его возрасте, после всех потрясений, на пустом месте в землю корнями врастать. Опять же и дочке в Уэльстере будет спокойнее.

Хотя Рута и так радовалась, что не забеременела. Есть Альдонай на небе и Мальдоная на земле. Ребенка у нее от насильника и подонка не будет, и то хорошо.

За постой пришлось отдать такую сумму золотом, что Лиля присвистнула. Но не ее ж деньги, королевские! Зато хозяин сделался любезен и предупредителен.

Ладно. Сегодня отдохнем, искупаемся, поваляемся, а завтра можно и на ярмарку.

– Лиля, это тебе.

– Что это? – искренне удивилась Лилиан, глядя на опустившийся перед ней мешочек с монетами.

– На расходы, – так же удивленно отозвался Джерисон.

– У меня вроде есть…

Лиля даже рот открыла от удивления. Не было в ее семье такого, вот совершенно не было. Мать с отцом получали зарплату, складывали деньги в шкатулку и спокойно брали оттуда сколько надо. Разве что записывали потом на что. Ну и большие покупки обсуждались.

Джерисон потер лоб.

До него начало доходить, что жена и сама неплохо зарабатывает, и денег у нее хватает, и просто – она не привыкла к таким поступкам, это ведь у него первый раз. Но не выставлять же себя дураком теперь?

– Я знаю. Но денег много не бывает.

Лиля кивнула.

– Это – да. Что-то купить специально?

– Нет. Просто так, ты ведь с утра на ярмарку?

– Да, хотелось бы. А ты? Разве мы не вместе пойдем?

Огорчение в голосе супруги мигом развеяло досаду Джерисона. Не сообразил, но ведь исправился?

– Я с утра пойду договариваться о пароме.

– Пароме?

– Да. Лимайера – граница между Уэльстером и Ативерной. Переправиться можно паромом, так-то и лодкой, но нас много. На той стороне пройдем таможню, заплатим сборы-пошлины, и поедем к Гардвейгу.

Лиля кивнула.

– А может, потом?

– Солнышко, о пароме надо договариваться заранее. Дня за два, за три, иначе еще дольше здесь прождем.

Лиля вздохнула.

– Вечно у вас, мужчин, ваши государственные дела, заботы…

И так у нее это мило получилось, что Джерисон не удержался. Поцеловал супругу в шею, потом в плечико, потом спустился еще ниже…

Государственные дела подождут. И вообще, его величество приказал привезти ему следующего графа Иртон, а приказы его величества выполнять надо. Вот!

Утро началось душевно.

Его сиятельство граф Иртон был крепко вылизан здоровущим собачьим языком. Оттого и проснулся.

С другой стороны кровати так же отплевывалась Лиля. Нанук хозяйку не доверил никому, а вот Джерисону досталась Ляля.

Миранда, которая и устроила все это безобразие, наблюдала с порога.

– Пап, мам, а мы идем на ярмарку?

Джес поглядел в окно. Там как раз занимался рассвет.

Грррр!

И одним тигриными прыжком метнулся через полкомнаты. Сгреб родимое детище, утащил на кровать и принялся безжалостно щекотать. А нечего будить родителей спозаранку!

– Мама! – завизжала Миранда.

Лиля бросилась отстаивать ребенка, Джес отбивался… хорошо хоть спал в пижаме. Кстати – тоже идея супруги, а то в ночной рубахе как-то неудобно. Задирается, и вообще…

А тут штаны на завязках, нечто вроде коротенькой, едва доходящей до бедра рубахи – и намного лучше. И из кровати вылезти не стыдно.

Вообще, его сиятельство предпочитал спать голым, но это один на один с супругой. А когда в вашей кровати может оказаться куча разного зверья… знаете, страшновато во сне голым тылом к вирманской сторожевой поворачиваться. Или голым передом. Мало ли что ей приснится? Колбаса, к примеру? Щелкнет так зубами ненароком…

Примерно через час семейство Иртон вышло из своих покоев скромной такой процессией.

Джерисон. У него на шее – Миранда. За ними Лиля с двумя вирманскими сторожевыми на поводках. Изящных таких, кожаных, но чисто номинальных. А и ладно, собаки умные.

На хорошего человека отродясь не кинутся, а всяким гадам и поделом.

Завтрак.

Овсянки нет, вот беда. Лиля съела сваренное всмятку яйцо, добавила сыра и решила, что с нее хватит. Миранда и Джерисон лопали за обе щеки. Собаки разгрызали кости под столом.

– Граф Ройвель обещал сопроводить вас на ярмарку. И я еще нескольких людей приставлю.

– Герои, – убежденно кивнула Лиля. – Ходить по ярмарке с такой кучей женщин?

– Только с вами четырьмя, – погрозил пальцем Джес. – Три графини и виконтесса. У молодежи свои интересы, своя компания и своя охрана.

Лиля кивнула.

Ну да, сама бы могла догадаться. Что легче пасти – все стадо или группу в три-четыре овцы? Разбить коллектив, и пусть ходят небольшими группами.

– Мири, что ты хочешь купить?

Миранда пожала плечами.

Она пока не знала. Но хотела.

– Может, здесь найдутся книги?

Лиля с гордостью поглядела на ребенка. Ее школа!