— Сигареты сюда дал! — требовательно произнесла младшая княжна Меньшикова и вытянула руку с раскрытой ладонью. — Давай-давай, выкладывай! И ты, Никита, как можешь! Сам не куришь, а терпишь рядом с собой коптильню!

— А мне-то за что выговор? — изумился Никита, подталкивая локтем в бок Разумовского. Дескать, образумь невесту!

— За мужскую солидарность! — пояснила Катя и ойкнула, когда Разумовский обхватил ее за плечи и без церемоний развернул в сторону гостиной, пока родители не видели подобной вольности.

Никита понял, что с Семеном можно иметь дело. Старший сын графа легко и непринужденно вел себя в семье Меньшиковых, умело находил темы, которые интересовали всех, и легко уходил от ненужных вопросов. Чувствовалась суровая школа МИДа. И дело даже не в остром языке и пытливом уме Разумовского. Кажется, молодой мужчина дал понять, что он полностью на стороне Никиты в последних событиях. А это немалого стоит. Разумовские, хоть и не входили ни в чей клан, представляли чиновничий род на службе государей, так же, как и Апраксины.

Семен поведал, что Даниил Алексеевич после дуэли «молодых задир» (как он сам выразился) спешно меняет инструкции Дуэльной комиссии, дюже недовольный увиденным.

— Не понравилось ему, что дворянская молодежь игнорирует неписанные правила дуэлей, — посмеиваясь, рассказывал Разумовский. — Скоро и по ночам будут драться. Почему бы и нет? Гонки на машинах проводят по улицам? Вот и отношения между собой выяснять начнут. Так недалеко и до несанкционированных дуэлей.

— Велимир сам предложил, — пожал плечами Никита, заслужив гневный взгляд Тамары. — Подозреваю, хотел побольше своих дружков притащить, чтобы его слава разнеслась по столице.

— В общем, графа Апраксина Никита очень заинтересовал, — нелогично закончил Семен. — Может, на обед пригласит когда-нибудь, готовься. А он дядечка интересный, много историй знает.

Вечер, на удивление, прошел весело. Никто не касался каких-то запретных тем или скандальных новостей, кишмя кишащих на страницах желтых газет или ползающих в кулуарах светских салонов. Все понимали, насколько сейчас взвинчена та часть дворянства, поддерживающая Шереметевых. Зачем обсуждать мусор, носящийся в грязных переулках улиц?

Однако Надежда Игнатьевна что-то держала про запас, и ей не терпелось выяснить это «что-то». После второй перемены блюд она поглядела на Никиту и поинтересовалась, отвлекая зятя от перешептываний со своими женами:

— Никита, дорогой, у тебя в Петербурге появился представитель по продаже волшебных свитков?

Волхву сразу стало понятно, о ком идет речь. Он улыбнулся и покачал головой:

— Скорее, рекламный агент. Прощупывает почву…

— Все-таки ты решился на объемные продажи? — хмыкнул Великий князь, мгновенно уловив суть разговора.

— Нет, — возразил Никита. — Объемных продаж не будет. Сразу заявляю категорически. Посчитаем мои свитки эксклюзивным товаром, а вернее, подарком. Я еще не продал ни одного тубуса, но благодаря презентам удалось подружиться с нужными людьми.

Тамара и Даша одновременно с довольным видом кивнули, подтверждая слова мужа.

— Что ж, разумное вложение, — не стала спорить Надежда Игнатьевна. — Но меня удивляет выбор «агента». Ты же с Шаховскими на ножах из-за Аноры, то бишь Ани? А тут случайно встречаю в одном салоне госпожу Старшинову, разливающую елей по поводу удивительного соглашения с домом Назаровых. Каково было мое удивление, когда я поняла, о чем речь. Я напомнила Ксении Дмитриевне, что не следует вводить в заблуждение людей. Никита не собирается открывать никаких магазинов по продаже косметических и подобных ему свитков. Последовал невнятный ответ, но я подозреваю, что мадам Старшинова не договаривает. Испугалась сболтнуть лишнего.

— Все правильно, она не из болтливых, — рассмеялся Никита. — Не обращайте, матушка, внимания на ее эволюции по Петербургу. У меня индивидуальное соглашение с Ксенией Дмитриевной. Я даю ей пропуск в светские салоны, а она будет ненавязчиво выполнять мои просьбы.

— С этой дамой нужно быть осторожным, — напомнила княгиня. — Та еще лисичка-сестричка…

— Точнее — лиса со вздорным характером, — перебил ее Меньшиков. — Я недавно дал задание своей службе аналитики просчитать твои странные ходы. Ты всерьез решил приручить Шаховских опосредованно через Старшиновых?

— Вас уже не интересует Балахнин? — Никита поморщился. Все-таки не утерпел Великий князь, свернул на дорогу политических прений. Так хорошо сидели! Вот и женщины стали возмущенно делать ему знаки, чтобы прекратил. — Предлагаю сделать перерыв и поговорить об интригах в кабинете.

— Дамы, мы на полчаса удалимся, пока чай не подали, — объявил Меньшиков с легким поклоном. — Семен, если тебе не трудно, составь компанию дамам. Мне нужно с Никитой парой слов перекинуться.

— Конечно, Константин Михайлович, — откликнулся Разумовский и внимательно посмотрел на Никиту, слегка подмигнул.

Предупреждал? Или просто подбадривал?

В знакомом для Никиты кабинете, не перетерпевшим никаких изменений, Великий князь расслабленно опустился в кресло, расстегнул верхние пуговицы рубашки, и жестом показал, чтобы Никита присаживался на диван.

— Ситуация с Шереметевыми улажена, — сказал он, с облегчением вертя головой. — Пришлось немного надавить на князя, чтобы не делал резких движений в твою сторону. Но ты будь настороже, сын. Там такой гадюшник образовался. У меня появилась информация, что Борис Китсер искал контакты с Балахниным. После его визита в дом Алексея Изотовича началось странное копошение. Люди князя попытались наладить отношения с сотрудниками генетической лаборатории, где находятся контрольные образцы крови и маркеров всех дворян империи. А сам эмиссар проделал такой путь, что впору рисовать на карте, где он побывал. Довольно активное турне. Последнее место — Абхазия и загадочные встречи с местными князьями.

— И что? — удивленно спросил Никита. — Ко мне разве это имеет отношение?

— А не догадываешься? — усмехнулся Великий князь. — Я вот не догадывался, пока мне на стол не положили доклад, где промелькнула интересная фамилия.

— Неужели отца нашли? — бесстрастно спросил волхв. — А я ведь думал, что он сгинул после того, как маму бросил.

— Нашли, — усмехнулся Меньшиков. — Жив и здоров господин Анциферов. Приняли его местные князья Маршани, сейчас у них служит. Настоящий горец стал.

— Мне зачем это знать? — пальцы Никиты непроизвольно сжались в кулаки. — Пусть и дальше живет там. За столько лет мог бы и приехать. Или письмо написать. Я не понимаю такого безразличия к своему сыну. А теперь-то что? Бегает с удовольствием по горам, пусть и дальше продолжает.

В его голосе послышались плохо скрываемые нотки презрения.

— Ты не понимаешь, — покачал головой Меньшиков. — Балахнин искал твоего отца по одной причине: выяснить, каким образом у среднего дворянчика появился сын с мощным Даром.