Юн-ши, – сказала Шэнь-цзы, – чтобы он не наказывал тебя слишком сурово. Это всего лишь жалкая пилюля! Зачем идти на такие крайности?

– Шэнь-мэй, не нужно, – покачала головой Шу Э. – Я заслужила наказание.

– Нисколько! – возмутилась Шэнь-цзы. – Юн-ши сделал то же самое, но его наказание было несравненно легче!

– Не то же самое, – возразила Шу Э. – Ты же не была вписана в списки смерти. Владыка был наказан не за то, что предотвратил твою смерть, а за то, что забрал тебя в Великое Ничто, хотя тебе полагалось оставаться на Небесах. Тяжесть двух проступков несоизмерима.

Шэнь-цзы поджала губы:

– Я всё равно выскажу ему всё, что думаю по этому поводу!

Шу Э невольно улыбнулась её горячности:

– Мне бы не хотелось, чтобы вы ссорились из-за меня. Шэнь-мэй, я ведь нисколько не пострадала…

– Не пострадала?! – вспыхнула Шэнь-цзы. – Да у тебя вместо глаз две кровавых дыры! Это, по-твоему, не пострадала?!

Шу Э ничего не ответила. Небольшая цена за жизнь Чангэ, она заплатила бы стократно, если бы пришлось.

Шэнь-цзы, ничего от неё не добившись, вернулась к Юн Гуаню.

– Не наказывай её, – резко сказала она.

– Я должен, – возразил Вечный судия, – таков порядок. Владыка миров поручил мне это. Ты знаешь, какая редкая пилюля это была? Другой такой не будет ещё тысячи тысяч лет!

– Её и так наказали! Суровее, чем того заслуживал её проступок! – продолжала горячиться Шэнь-цзы.

– Вообще-то, – осторожно возразил Юн Гуань, – нет. Наказание это было мелочное и злобное, но не суровое. Ей всего лишь попортили личину. Она всегда может сменить её на другую. Пожалуй, без глаз она даже лучше видит, чем с глазами. Она же Повелитель теней.

Шэнь-цзы непонимающе уставилась на него, Вечный судия вздохнул и пояснил:

– У неё теневое зрение. Каждая тень – её глаза. Она нигде и всюду одновременно, стоит ей только пожелать. Кажется, ей эта личина особенно нравилась, но у неё в запасе не меньше сотни других… и все с глазами. Гу Ши просчиталась.

– О… – только и сказала Шэнь-цзы. – Но кровь выглядела так… натурально.

– Кровь настоящая, – пожал плечами Юн Гуань. – Личины сделаны добротно, пока они надеты – подделку от настоящего тела отличить невозможно. Кровь и плоть воспроизведены досконально. Такие может создать только Шу Э.

– Из чего?

– Из теней, разумеется.

Шу Э сидела в своих покоях, лицом к дверям, и ждала Вечного судию. Она переоделась, скормила теням окровавленную одежду и теперь ждала, когда Юн Гуань придёт, чтобы объявить ей приговор. Мыслями она была далеко отсюда – в деревне Синхэ.

Время шло, а Вечный судия так и не приходил.

Шу Э начала нервничать. Юн Гуань вполне мог забыть о ней, Шу Э нисколько бы не удивилась. Но терзала Шу Э не неизвестность по поводу собственной участи, а то, что она ничего не знала о Чангэ. Она должна сидеть и дожидаться владыку…

Ничего она не должна. Шу Э поднялась. Одним проступком больше, одним меньше – кого это заботит?

Шу Э приподняла занавесь теней и ускользнула в мир смертных.

В дверях секундой спустя появился Юн Гуань. Казалось, он нисколько не удивился, не найдя Шу Э, но лицо его покривилось, точно ему на язык положили что-то горькое.

– Разве он того стоит? – кажется, пробормотал Вечный судия. А потом ещё: – Треклятые небожители…

[300] Чангэ нужны ответы

Шу Э помедлила, прежде чем появиться из теней. Она не знала, что увидит, но надеялась, что её труды не были напрасны. Она выглянула, лицо обдало благостной аурой, которая наполняла хижину, – аура небожителя, слегка приглушённая смертной оболочкой.

Чангэ сидел за столом, растирая какой-то корень между камнями. Его лицо, с которого ещё не сошла худоба болезни, но на которое уже вернулась краска, было сурово. Дух смерти в Синхэ, насколько могла судить Шу Э, всё ещё был очень силён, и она заметила свежие мозоли на ладонях Чангэ – от мотыги.

Шу Э подкралась к нему сзади, положила ему руки на плечи. Чангэ слегка вздрогнул и попытался встать или хотя бы обернуться, но Шу Э запретила:

– Не смотри на меня.

– Почему? – после растерянной паузы спросил Чангэ.

– Мне… нужно привыкнуть, – неопределённо отозвалась Шу Э. – Меня не было здесь слишком долго, я полагаю…

– Две недели, – сухо отозвался Чангэ.

– Я не могла прийти, – честно сказала Шу Э, и её пальцы непроизвольно сжались на плечах Чангэ.

– Что ты со мной сделала? – резковато спросил Чангэ.

– Хм… излечила? – предположила Шу Э.

– Как?

– Я растворила лечебную пилюлю в воде и дала тебе напиться. Ты был в полузабытьи и, должно быть, не помнишь…

– Одна пилюля излечила смертельную болезнь? – всё ещё резко прервал его Чангэ.

– Это была редкая пилюля, – уклончиво сказала Шу Э.

– И не только излечила, но и вернула мне силы, – с напором продолжал Чангэ, – отнятые Небесным ритуалом!

– Это была очень редкая пилюля, – уточнила Шу Э после запинки.

Чангэ вспыхнул, сбросил её руки со своих плеч и встал, разворачиваясь к Шу Э лицом. Вероятно, устроил бы допрос с пристрастием или накричал… Взгляд его застыл, когда он увидел окровавленную повязку на глазах Шу Э.

– Что случилось, Шу Э? – со страхом воскликнул Чангэ, схватив Шу Э за плечи.

– Это была единственная в своём роде пилюля, – уточнила Шу Э, сдерживая улыбку.

– Твои глаза… тебе… – забормотал Чангэ, встряхивая её.

– Это пустяки, – возразила Шу Э. – Последствия всегда…

– Твой владыка наказал тебя? – резко прервал его Чангэ, подразумевая Повелителя теней.

Шу Э решила, что Чангэ говорит о Юн Гуане. Видимо, каким-то невероятным способом узнал, что Шу Э у него служит.

«Небожитель, – подумала Шу Э, – им всё известно».

– Владыка меня ещё не наказывал, – возразила Шу Э небрежно. – Это было наказание десяти владык ада… Чангэ, не нужно…

Чангэ, стиснув зубы, усадил Шу Э за стол и стал разматывать повязку с её глаз. Ему приходилось врачевать разные раны, он знал, как останавливать кровь и запечатывать сосуды и духовные каналы. Глаза Шу Э были выдраны начисто, нечего было лечить. Чангэ содрогнулся.

– Просто чудовищно, – пробормотал он.

– Я легко отделалась, – возразила Шу Э. – Всё могло быть хуже.

– Легко?!

– Чангэ…

– Из-за меня ты… – задохнулся Чангэ. Глаза его заволокло слезами.

– Ты ведь не думаешь, что меня это ослепило? – сердито сказала Шу Э, прижимая пальцы к его подглазьям и стирая горячие капли. – Чангэ, я вижу тебя так же хорошо, как и прежде. Все тени мира – мои глаза. Я лишилась всего парочки, сущие пустяки… И винить ты себя не должен. Я сама решила