Пока еду в клинику несколько раз порываюсь развернуть машину и вернуться к Джилл, но вовремя себя останавливаю. Доктор Морган назначала мне встречу ещё два дня назад, но я всё откладывал. А надо сказать, что эта женщина жутко не любит ждать. Но обожает командовать и сильно злится, когда её команды не выполняют. За прошедшие недели я практически полностью восстановился, что меня очень радует. Теперь я сам могу ездить за рулём, и нога меня больше не подводит. Надеюсь, снимки будут хорошими, и я перестану быть инвалидом, коим меня считает мой доктор. На самом деле это нервирует, когда собственное тело вас подводит. Я просто не могу понять, как люди живут с травмами позвоночника лишённые множества таких простых вещей. Такие люди поистине настоящие герои. Я со своей травмой долго не мог смириться, а им приходится жить с этим всю жизнь. Теперь недолго находясь в их шкуре, я понял, как это тяжело. Первые недели после операции мне пришлось ходить на костылях. Это было так непривычно и жутко неудобно. Поэтому я практически всё время находился в своём пентхаусе. Только когда я смог встать на обе ноги и не испытывать жуткие боли, то решил вернуться домой. Просто не мог находиться там, мне казалось, что я выпал из собственной жизни. Потеряв футбол, я стал никем, и это было страшно. Я не хочу, чтобы это снова повторилось. Мне нужно чётко решить, чем я могу и хочу заниматься, если покину футбол.

Подъезжаю к клинике и оставляю машину на парковке. Погода стала паршивей некуда и расстояние до клиники я преодолеваю лёгким бегом. Приходится накрыться курткой, но и она не спасает от дождя. Когда я врываюсь в холл больницы, то меня тут же обдаёт теплом и запахом лекарств. Прохожу мимо стойки регистрации, игнорируя томные взгляды молодых медсестёр. Меня они не волнуют. Когда мужчина находит свою единственную, то внимание остальных ему, конечно же, приятно, но не более. Как говорится, смотрите, но не трогайте.

Поднимаюсь по лестнице, в последнее время я совершенно отвык от лифтов, и иду по белоснежному коридору к кабинету доктора Морган. В клинике царит тишина и кажется, что я тут один. Но это не так. Проходя мимо кабинетов, сквозь жалюзи я замечаю пациентов, работающих со своими физиотерапевтами. Эта клиника одна из немногих по всей стране, занимающаяся восстановлением тяжёлых травм. Здесь работают лучшие из лучших, и я уже испытал это на себе.

Около кабинета доктора пусто, поэтому я стучу и открываю дверь. Доктор Морган, как и всегда, погружена в работу. На идеально-прямом носу сидят очки в красной оправе. Крашеные белоснежные волосы как всегда собраны в узел. Белый халат расстёгнут и под ним виднеется изумрудная блузка. Стол завален картами больных, разноцветными папками, а на экране с подсветкой позади неё видны снимки сломанных и излеченных костей.

— Заходите, мистер Пирс не стойте там, как провинившийся мальчишка, — не отрываясь от бумаг, произносит женщина и я наконец вхожу. Устраиваюсь на уже привычный стул напротив стола доктора.

— Добрый день, доктор Морган. Прошу прощения, что дважды откладывал нашу встречу. Были личные проблемы.

— Просите прощение у себя, ведь это не у меня разрыв связок, грозящий навсегда забыть о футболе, — отвечает она, откладывая ручку и глядя на меня поверх очков. От пристального взгляда её ледяных глаз волоски на моих руках встают дыбом. Эта женщина меня жутко пугает. — Да не бойтесь вы так, я же шучу. Поверьте мне, скоро вы сможете играть в футбол не хуже, чем раньше. Надо сказать раньше вы и правда, играли неплохо. Я посмотрела ваши прошлые игры. Ну, думаю, вам хватит комплиментов от меня, а то ещё зазнаетесь. Перейдём к вашим снимкам.

Она поднимается со своего стула и берёт два снимка с экрана, а после возвращается назад. Доктор Морган снимает очки и протягивает мне снимки. И при этом она улыбается. Чёрт! Никогда бы не подумал, что эта женщина умеет это делать. Забираю у неё снимки и смотрю. Если честно, то я ничего в них не соображаю. Наверняка, будь здесь Джилл, она бы разобралась. Ведь она всегда хотела стать врачом.

— Вот смотрите сюда, — доктор показывает на один из снимков, — это как говорится снимок «до», а вот это, — она показывает на другой снимок, — «после». Видите разницу?

— Вы хотите сказать, что я полностью излечился? — говорю я, наконец, сообразив, в чём тут дело. Два месяца я пробыл в Балтиморе, мучаясь с костылями и месяц здесь, проводя практически каждый день с физиотерапевтом. Врачи говорили, что в худшем случае мне грозит полгода провести в клиниках. Но я и не надеялся, что смогу вернуться через три месяца.

— Да, мистер Пирс, вы можете вернуться к своей экипировке, потным раздевалкам и забиванию голов. Но всё же советую сильно не торопиться. Я же говорила, будете слушать меня, и всё получится, — она самодовольно смотрит на меня, словно ждёт аплодисментов. Чёрт, у этой женщины очень высокая самооценка.

— Спасибо, это отличная новость.

— Надеюсь, мы с вами больше не увидимся. Будьте здоровы, мистер Пирс, — она встаёт и протягивает мне свою тонкую ладонь. Я поднимаюсь, и мы пожимаем руки. Если честно, то я даже буду скачать по этой деспотичной даме. Только чуть-чуть, минут пять не больше.

— До свидания, — говорю я, направляясь к выходу.

— Прощайте, — бросает она мне в спину, и я выхожу в коридор с глупой улыбкой. Я здоров и счастлив. Хочется скорей рассказать Джилл. Надеюсь, у нас всё получится. Хочу показать ей свой дом, познакомить со своими друзьями. Хочу, чтобы она стала частью моей жизни. Самой важной и значимой.

Джиллиан

Мы с сестрой готовимся к ужину, а если честно, то уже второй час стоим напротив шкафа, пытаясь выбрать наряд к ужину. Не каждый день приходится знакомиться с новой мачехой. По всему дому витает запах жареного мяса, специй и свежего хлеба. Время близится к шести часам, а это значит, что нам нужно поторопиться. Не думаю, что будет приличным спуститься к ужину в нижнем белье.

— Так, ты надевай это белое платье, а я надену чёрную юбку и розовую блузку, — командую я, выуживая из набитого шкафа вещи. Сестра, приподняв бровь, смотрит на вещи, но всё же хватает вешалку с платьем и быстро натягивает его на себя. Я тоже не отстаю, и вскоре мы стоим перед зеркалом уже одетые. У меня на голове творится непонятно что и мне приходится долго мучиться, чтобы расчесать и уложить волосы лёгкими волнами. Сестра наспех заплетает светлые волосы в косу и наносит прозрачный блеск на губы.

— Всё, идём, папе наверняка нужна помощь, — говорю я, направляясь к выходу, но сестра стоит на месте. — Пойдём.

— Может, я просто останусь тут, — говорит она неуверенно.

— Нет, дорогая моя, мы нужны отцу. Не съест ведь она нас ей богу, — подхожу к сестре и беру её за руку. — Я буду рядом.

Элизабет кивает, и мы выходим из моей комнаты. Папа в гостиной уже накрывает на стол, и мы помогаем ему. Отец в отличие от нас выглядит уверенно и спокойно. В его карих глазах блестит радость и счастье. Последний раз я видела его таким в день рождение мамы. Тогда они отправились в дорогой ресторан. Мама долго выбирала наряд и красилась. Но когда она стала спускаться с лестницы, и папа её увидел, то в его глазах было такое же счастье.