Дорг подери! Он давно должен быть в пустыне. Люди Ричарда нашли гнездо Артани, Артур подготовил все необходимое, и все ждут только его, чтобы начать действовать. Нужно решаться. Он должен как-то подготовить к своему отсутствию Ребекку и уйти.

– Зачем приходил Феради? – Он так глубоко задумался, что не заметил вошедшую в кабинет жену. – Что-то случилось?

В голосе Ребекки сквозило беспокойство. Крев сатари! Не хватало еще, чтобы она волновалась!

Связь, возникшая между ними, не позволяла скрыть истинные эмоции и чувства, и теперь обмануть жену практически невозможно.

– Ничего не случилось, Бекки, – он все же попытался уйти от ответа. – Ты же знаешь, Феради – мой старый друг, и мы иногда встречаемся, чтобы поговорить о былых временах.

– Да? И о чем же вы вспоминали, что ты так взволнован?

– Тебе это вряд ли будет интересно.

– Тиан, не лги мне, – тихо попросила жена.

Она осторожно приблизилась и, нащупав кресло, села на его подлокотник.

– Ты хочешь мне что-то сказать, – спокойно сказала Бекки, – только не знаешь, как это сделать. Ищешь подходящие слова, боишься напугать, не хочешь расстраивать. Не нужно, Тиан. Скажи все как есть.

Бекки коснулась ладонью его лица и легонько провела пальцами по щеке. Эта незамысловатая ласка отозвалась в душе щемящей нежностью. Все-таки удивительная у него жена. Никогда раньше ему не доводилось встречать таких, как Ребекка. При всей своей молодости и взбалмошности Ребекка бывает удивительно мудрой и чуткой. И незлопамятной. Она быстро забывает плохое, не таит обиду, не замыкается в себе, не наказывает его за былые промахи. Если бы еще она сумела ему поверить…

Он прекрасно понимал, что чувствует и о чем думает жена. Сейчас ей кажется, что он так нежен с ней только из-за ребенка. Ну и из жалости. Нет, Бекки не показывает своих эмоций, но ему это не нужно. Он теперь очень хорошо ощущает все, что творится у нее в душе. Если бы Ребекка могла ему доверять! Как заставить ее поверить и принять его чувства?

Пожалуй, есть один шанс. Они всегда идеально подходили друг другу – как это сейчас говорят? – в сексе. Да. Когда обнажается страсть, уходят все надуманные обиды и условности. Остаются только они – мужчина и женщина. И тот огненный лед, что испепеляет их до дна. Вот только до того ли сейчас Ребекке?

– Себастиан, – настойчиво позвала его Бекки. – Расскажи мне, что тебя тревожит? Ты должен уехать, да?

– Да, Бекки, – не стал отрицать он.

– Сегодня?

Пальцы, гладящие его лицо, напряженно замерли.

– Да.

Он не услышал, а скорее ощутил затаенный прерывистый вздох жены. И сорвался, не выдержав отозвавшейся в душе тоски. Перетянул Ребекку к себе на колени и впился в ее губы отчаянным поцелуем.

– Я люблю тебя, Бекки, – оторвавшись на миг, серьезно произнес он. – Прости, что не говорил этого раньше.

Ему всегда с трудом давались любые признания, вот и сейчас он не смог обставить все так, как было необходимо, – красиво, романтично, с долгими нежными речами, подарками и цветами. Но одно он собирался сделать прямо сейчас. Достав из нагрудного кармана перстень своей матери, он посмотрел на раскрасневшуюся жену и спросил:

– Ребекка Фредерика Гринделл-Кимли, ты примешь это кольцо, как знак моей любви и верности?

Фраза из старого обряда отозвалась в душе острым волнением. Сердце громко стучало в груди. Впервые в жизни он с таким нетерпением ждал ответа на свой вопрос.

– Себастиан Рональд Кимли, – в тон ему серьезно ответила Бекки, – я приму твое кольцо в знак того, что разделяю твою любовь и обещаю хранить тебе верность.

Он решительно надел колечко на средний палец ее левой руки и почувствовал, как душу захлестнуло ликующей радостью. Все встало на свои места, и он впервые почувствовал, что Бекки – его. Его – от пальчиков на ногах до кончиков волос. Навсегда.

Он принялся нежно целовать жену, но очень скоро нежность уступила место страсти, и тишину кабинета нарушили тихие стоны Ребекки.

Он не смог последовать собственным разумным решениям. Мысль о том, что, возможно, это последний раз, когда он видит жену, желание хотя бы напоследок признаться в своих чувствах – не словами, нет, поцелуями, прикосновениями – заставило его забыть о благоразумии.

– Бекки, я люблю тебя, – вырвалось у него на пике страсти.

И он почувствовал, как рванулась навстречу жена, как прерывисто вздохнула и тихо простонала:

– Я люблю тебя, мой невозможный муж.

Ребекка Гринделл

Я сидела на садовой скамье и гладила Шанти. Мой зверюга млел и подставлял то голову, то бока, стремясь получить как можно больше ласки.

– Что, малыш? Думаешь, с Тианом все будет хорошо?

Арс заурчал и ткнулся лбом в мою ладонь.

– Да?

Шанти басовито тявкнул и перевернулся на спину. Мне бы его уверенность.

Вчера, когда Тиан сказал те слова о любви… Почему-то мне показалось, что он со мной прощался. Вот просто сердце как-то так дернулось в ответ, и в душе возникло щемящее и грустное ощущение. Мне бы радоваться, что муж меня любит, а я тогда едва не задохнулась от накатившей нежности и страха. Даже страсть отошла на второй план.

Тиан не стал посвящать меня в подробности происходящего.

– Все будет хорошо, Бекки, – твердил он на все мои расспросы. – Не думай о плохом. Мне всего лишь нужно найти одного человека.

– И поэтому ты уезжаешь?

– Это ненадолго, Бекки, на пару дней.

Он целовал меня, гладил мое лицо, мне даже показалось, дышал мной, а я чувствовала тревогу и смятение. Нет, не все так просто, как он говорит. И не настолько безобидны эти поиски.

– Не против, если я присяду? – мелодичный голос Анны заставил меня оторваться от тревожных раздумий.

– Да, конечно.

Я неохотно подвинулась. Общаться с бывшей женой Тиана мне не хотелось. Да, я ревновала. Примитивно, глупо, совершенно нелогично. И ничего не могла с собой поделать. При одной только мысли, что Энн и Тиан были близки, что он целовал ее, шептал слова любви, у меня внутри все сжималось от какой-то животной боли. «Мой! – хотелось крикнуть мне. – Тиан – только мой!»

Мягкая ладонь накрыла мою руку.

– Мы можем поговорить, Ребекка? – тихо спросила Анна.

Сосредоточенность, грусть, сочувствие, любовь – как у Энн получалось передать так много всего одной фразой? Я давно заметила, что слова императрицы – не просто слова. Они всегда несут в себе очень много эмоций и чувств, и это притом, что сама Анна достаточно сдержанна.

– Если хотите, – я пожала плечами. Подпадать под обаяние Энн мне категорически не хотелось.

– Наверное, Тиан рассказывал тебе о своей жизни, и ты знаешь, что мы с ним были женаты, – начала Анна. – И, скорее всего, тебе не очень приятно со мной общаться. Я понимаю тебя, Бекки. Очень хорошо понимаю. Но поверь, все, что ты думаешь о прошлом, не совсем верно, – императрица слегка сжала мою ладонь. – Тиан женился на мне только для того, чтобы защитить от домогательств императора. Когда погиб Артур, я носила под сердцем ребенка. Рождение и воспитание малыша всегда сопряжено с трудностями, а уж если этот малыш ледяной, то трудности увеличиваются в несколько раз, – она замолчала ненадолго, словно вспоминая те давние времена, а потом продолжила: – Теодор требовал, чтобы я вышла замуж, и подобрал нескольких лордов, один из которых должен был помочь моему ребенку справиться с силой льда и научить всему, что должен знать Истинный. Правда, никто из кандидатов не подходил на эту роль. И тогда Тиан объявил о праве крови и женился на мне, разрушив тем планы императора. Ведь Теодор специально отобрал самых непригодных претендентов на роль моего мужа и нового наместника Сарты, чтобы я согласилась на его предложение руки и сердца.